О русской цивилизации и ее влиянии в зарубежье

Сергей Кочергин

Русская цивилизация - одна из крупнейших цивилизационных общностей в мире. Своей предельной концентрации цивилизационное развитие человечества достиглов Евразии, где выявилось максимальное разнообразие культурных моделей, в том числе по оси взаимодействия Восток - Запад. Русская цивилизация является синтезом культурного наследия самых разных народов, поэтому полиэтничность и поликонфессиональность России всегда обусловливали сложность русского самоидентификационного цивилизационного выбора. Последнее периодически приводило русских к кризису идентичности. Впрочем, все это не мешало созидать русскую цивилизацию во внешней (по отношению к России) среде.

Принадлежность к русской цивилизации предопределена, прежде всего, вековыми духовными, социальными, человеческими связями, совместным созиданием культурных ценностей, их общими бедами и удачами. Все это формировалоу разных людей в разных точках Европы (да и всего мира) чувство сопричастности друг другу через сопричастность судьбам России.

Сегодня, также как и в 18 -20 вв., русский мир подвержен воздействию европоцентризма, происходящего от огромного влияния античной цивилизации через греческую философию и римскую государственность. Собственно, даже сведения о древних славянах мы черпаем из записок, прежде всего, западных авторов, открывших для себя славян на рубеже нашей эры как ранее неведомый народ.

Предубеждения римлян в отношении славян как о воинственных варварах невольно перешло в представления о славянах многих неславянских народов. Под влиянием романоцентризма на основании того обстоятельства, что народы, населявшие Западную и Центральную Европу, попали в Ойкумену римлян раньше славян, элиты европейских стран создали (и до сих пор культивирует) миф об отсталости славян. Фобии в отношении славян имеют давние корни в борьбе славян с германскими племенами, которые и создали многие государства Европы.

Поэтому когда в иностранных источниках мы ищем информацию о России, то следует учитывать уничижительное отношение к ней западного мира, так как на протяжении последней пары тысячелетий миф о неполноценности славян всячески поддерживался элитами многих европейских стран.

В этой связи важным практическим аспектом строительства русской цивилизации за рубежом является проблема возрождения славянской взаимности. Это нелегкий мучительный процесс в обстановке, когда славянские нации переживают тяжелейший кризис. Почти во всех государствах партии и политики находятся в состоянии жесткого противоборства, чаще всего инспирируемого из-за рубежа. Ломкой экономических, социальных структур стремятся воспользоваться своекорыстные внутренние и внешние силы для установления своего контроля над промышленностью, финансами, сельским хозяйством, торговлей, культурой, внутренней и внешней политикой славянских стран. На наших глазах, подчас при одобрительных возгласах с Запада, распадаются многонациональные государства. Родственные славянские народы отделяются друг от друга государственными, таможенными границами, визовыми перегородками. Об этом свидетельствуют процессы разрушения Советского Союза, Югославии, Чехословакии.

Тревогу вызывает неприкрытое многостороннее давление, оказываемое дипломатией, военщиной ряда крупных держав на православную Сербию - давнего друга русского народа и на столь близкую нам Белоруссию. Против славян, особенно против православных, Запад и его подручные осуществляют политику геноцида.

Вымирание православных славянских народов не может не волновать Россию.

Так или иначе, Запад в этих политических катаклизмах предстает в своем "естественном" амплуа по отношению к иным культурно-историческим типам. Об этом так говорил крупнейший английским историк А. Тойнби: "Как бы ни различались между собой народы мира по цвету кожи, языку, религии и степени их цивилизованности, на вопрос западного исследователя об их отношению к Западу все - русские и мусульмане, индусы и китайцы, японцы и все остальные - ответят одинаково. Запад, скажут они, - это архиагрессор современной эпохи, и у каждого найдется свой пример агрессии".

Между славянами различных конфессий всегда было много споров, конфликтов, кровавых столкновений. В 1920 г. был развязан серьезный военный конфликт между Польшей, только что обретшей независимость, и Советской республикой. В числе государств, активно помогавших полякам оружием, военными советниками, была Франция. Некоторые французские газеты писали о необходимости поддержать единоверцев-католиков. С другой стороны, многие белые, православные по своим убеждениям офицеры добровольно вступали в Красную Армию, чтобы дать отпор новой волне католической экспансии. Итог советско-польской войны - сотни тысяч убитых, раненых, искалеченных. Кое-кто из натовцев хочет, чтобы история повторилась. От 200 до 300 тысяч человек - таковы жертвы войны в Боснии. Несколько миллионов южных славян - и именно православных - покинули родные места. Все они - жертвы межконфессиональной, межславянской розни, усиленно разжигаемой внешними славянофобскими и антиправославными силами.

Современные недруги славянского согласия стремятся обосновать расширение агрессивного блока НАТО, втягивание в него Польши, Чехии ни много ни мало как "подтверждением исторической судьбы", продиктованной традиционным разделением Европы между православным и католическим мирами.

Восточные и южные славяне в отличие от остальной Европы имели тесное взаимодействие в основном с Византией, которая признавалась культурной метрополией всего христианского мира. Но, несмотря на это, Византия неоднократно становилась объектом геополитических козней Запада. Поэтому, когда мы говорим, что русская цивилизация является преемницей Византии, то имеем ввидумноговековое стремление к величию Римской империи, которое сохранялось в умах европейцев еще много веков после ее падения. Именно этот идеальный образ стал основным ориентиром в развитии русской цивилизации.

Следует признать, что русская цивилизация сформировалась как отдельный архипелаг, особняком стоящий внутри цивилизации общеевропейской, во многом благодаря тысячелетнему противостоянию христианского Запада и христианского Востока. Но что означал для народов европейского Востока ориентир на западную поддержку?

Ответом на этот вопрос стал полный крах Литовского государства на западном пути развития. Это стало ярким историческим уроком опоры на европейский Запад. Элита этого русско-литовского государства соблазнилась "европейскими ценностями" и пошла на союз с католической Польшей, что завершилось для Литовского княжества не только потерей своей целостности, но и своей идентичности. Отказ от принадлежности к русскому миру предопределил исчезновение этого государства.

Вклад же русской цивилизации в общечеловеческую копилку носит по преимуществу духовно-культурный характер, проявляясь в литературе, нравственных ценностях, гуманистических ориентирах, особом типе человеческой солидарности, различных видах искусства и так далее. Цивилизационные факторы имеют долговременный характер и отражаются в культурных, религиозных, этических характеристиках, исторически сложившихся традициях, особенностях ментальности. Необходимо учитывать различия между кратковременными сегодняшними потребностями и условиями и долговременными представлениями и интересами, равно как и различия между идеологически нейтральными общенациональными интересами

Технологический подход к России свидетельствует о ее некотором отставании от Запада, а цивилизационный - о ее европейской (прежде всего, христианской) сущности, проявляющейся в высочайших подъемах человеческого духа. Имеется разрыв между технологическим и цивилизационным обликом России. Технологическая отсталость проявляется в экономической, политической и бытовой сферах. Отсюда многочисленные попытки модернизации. Но в цивилизационном смысле Россия занимает выдающееся место. Русская культура стала неотъемлемой частью души Европы, ее общего духовногонаполнения. Именно в сфере духовно-культурного творчества проявил себя русский гений.

История технологического развития и история духа – несовпадающие величины, которые могут далеко расходиться между собой. Разрыв между технологиями и культурой, между телом и душой - есть то, что, в конечном счете, разделило европейский Запад и русский мир. В этом противостоянии Россия как бы встала на сторону цивилизации, а Европа –технологий. Развитие технологий предполагает не только постоянное обновление ценностных ориентиров, но, подчас, их подмену на квази/антиценности. Напротив, цивилизация – есть накапливание и сохранение ценностей.

Особый характер русской цивилизации проявляется в существовании западных и восточных элементов в их органическом единстве, но в основе своей все эти элементы являются составляющими европейской цивилизации.

Европейские черты, прежде всего, связаны с христианством, господствующим. Это означает мировоззренческое единство, существование общих основ нравственности, понимание роли личности и ее свободы, в частности свободы выбора. Процесс христианизации Руси, хотя и шел иначе, чем на Западе, но все же имел общеевропейские культурные истоки, коренившиеся в античных (эллинских и римско-византийских) духовных и интеллектуальных традициях.

Первоначально значительное влияние оказывала Византия, что проявилось в «книжности», философских идеях, искусстве, архитектуре. Затем с XVIII века и в дальнейшем усиливается влияние европейских форм культуры (наука, искусство, литература), развиваются рационализм и секуляризация культуры, заимствуется система образования, европейская философия, социально-экономическая и политическая мысль. В общественном движении появились «западники», сформировавшиеся в русле идеологии Просвещения, включая марксизм. В Советском Союзе начали складываться постиндустриальные, в том числе ценностные ориентации, хотя в этом процессе имелась своя специфика (изменения затрагивали верхние слои общества, имело место механическое копирование форм без изменения сущности). Особую значимость для России всегда имел европейский вектор в политике.

Но и «азиатские» черты русской цивилизации, связанные с тем, что страна формировалась на территории восточных (часто кочевых) культур и государств (Тюркские каганаты, Xазария, Волжская Булгария, позже - Кавказ и Туркестан, ареал культур Дешт-и-Кипчака), в конечном итоге приводили к укреплению европейского, христианского духа, т.к. Православная церковь выполняла интегрирующую функцию в обществе, давая последнему духовную силу для противостояния врагу.

Здесь будет уместным сказать о той роли, которую в строительстве русской цивилизации за рубежом сыграло Православие.

Самой Россией православное христианство было воспринято не просто как личное дело индивидуума, но как миссия, как государственное и общественное служение, принятое от Византии. С падением в 1453 г. Константинополя, «Второго Рима», в Русском государстве возникла концепция «Москва – Третий Рим», то есть Москва - столица третьей по счету православной империи – защитницы и покровительницы вселенского православия.

Поэтому первой и естественной сферой внимания русских за пределами собственно русских земель являлось направление Ближнего Востока, в ареале которого находятся такие географические христианские святыни, как Иерусалим и Константинополь, Вифлеем и Афон. За Иерусалимом и Вифлеемом стоит Евангелие, за Константинополем – Византия, Восточная римская империя, Православное Царство; за Афоном – глубокая духовная православная традиция культуры. Ближневосточный регион существовал в русском сознании как регион Библейско-Византийский и являлся «землей обетованной», откуда в духовном смысле «есть пошла русская земля».

Традиции русского православия на западе Европы уходят корнями к браку Анны Ярославны (дочери Ярослава Мудрого) в ХI в. с французским королем; сохранился рукописный автограф французской королевы русского происхождения: «Ана регина».

Если на Ближнем Востоке, на канонических территориях Восточных Православных Патриархатов Русская Церковь была погружена во внутренние проблемы «православной ойкумены» (совместного свидетельства, братского общения и выживания в иноверном окружении), то в Европе она находилась на территории христианских, но инославных государств – католических и протестантских, и ее присутствие здесь имело ярко выраженную дипломатическую окраску. Прежде всего оно обуславливалось дипломатической деятельностью России, являясь ее непременным сопровождением: домовые храмы при посольствах устраивали для самих русских дипломатических сотрудников и их семей, поскольку российские послы были людьми как правило православными. С другой стороны посольский храм был свидетельством о конфессиональной принадлежности страны, в чем заключалась его главная дипломатическая роль. Россия позиционировала себя именно как православная держава, и в своих мотивациях выступала именно от лица православия. Строительство русского православного храма в Европе было делом почти всегда государственной важности, поэтому значительная часть русских западноевропейских храмов была построена непосредственно на деньги русской императорской фамилии, или при ее крупных финансовых вложениях и под ее покровительством.

Интересны судьбы русского православного присутствия в Италии – стране Папского Престола. Первый синодальный указ об открытии на Апеннинах православного посольского храма для Пьемонтского королевства последовал в 1791 г., затем для Неаполитанского королевства в 1799 г. и для Папского государства в 1803 г. А первой указ об открытии в республике «Серениссима» (Венеции) русского посольского храма издала в 1783 г. Екатерина II. Реально же первым был открытпосольский храм в Риме в 1823 г. Сюда приезжала русская аристократия, настроенная «прозападно», сознательно выбравшая Западную Европу своим местом жительства.

Миссионерская деятельность сопутствовала освоению русскими Сибири и Дальнего Востока. Новокрещенные народы присоединялись к Российской империи, становились ее полноправными гражданами. Россия, такая, какой она пришла к 1917 году, и есть, в сущности, плод этой колоссальной миссионерской работы. Но там, где русские сталкивались с иной, самобытной цивилизацией, основанной на древних мировых религиях, там начиналось другое государство и очерчивалась внешняя граница страны. Миссионерская деятельность Россиина ее восточных рубежах была в том числе и одной из мер ее самообороны, охраны границ, так как, находя диалог с окрестными народами, русские смягчали риск взаимных конфликтов.

За пределами Российской Империи духовные лица, военные и дипломаты действовали заодно. Их служение демонстрирует сотрудничество замечательных русских людей, движимых одной идеей – делать добро, нести спокойствие, защиту и просвещение - духовное и за ним культурное - цивилизуя нравы, приобщая народы к гуманистическому наследию христианства.

Русская Православная Духовная миссия в Китае открытая в Пекине в 1715 г. была первой русской миссией за пределами территории России. Ее созданию предшествовало пленение в 1685 г. китайцами казаков крепости Албазин, которые были уведены в Пекин вместе со священником о.Максимом Леонтьевым, устроившим в китайской столице первую православную часовню и затем долгие годы окормлявшим пленных казаков и их семьи. Император Петр Великий оценил политическую важность и духовное значение присутствия русской колонии в сердце Китайской империи. Еще в 1700 году он издал указ, повторенный в 1703, 1706 и в 1710 годах, «О распространении православия в Китае», и на запрос пленных албазинцев в 1712 г. о назначении к ним нового священника направил в Пекин целую Духовную миссию, состоявшую из десяти сотрудников, из которых трое были клириками и семеро из учеников тобольской славяно-русской школы, причем Петр велел митрополиту Тобольскому, святителю Иоанну (Максимовичу) избрать «достойнейших людей для служения в царстве китайском.

К 1917 г. миссии принадлежали мужской и женский монастыри в Пекине, 19 церквей, 3 часовни, 5 кладбищ, Крестовоздвиженский скит в горах Сишань, 32 миссионерских стана, (один из них в Монголии), семинария в Пекине, 21 школа богадельня, библиотека, художественная мастерская и училище, метеорологическая станция, типография, молочная ферма, фабрика по разведению шелковичных червей, ткацкая фабрика, электростанция и многое другое.

Учреждение в 1870 г. Российской Духовной Миссии в Японии, последовавшее затем крещение десятков тысяч японцев, строительство по всей стране православных храмов, начиная со знаменитого кафедрального собора в Токио Николай-до – это «японское православное чудо» обязано своим существованием, безусловно, прежде всего необыкновенному миссионерскому дару и жизненному подвигу просветителя Японии святого равноапостольного архиепископа Николая (Касаткина).

История православия в Персии представляет собой одну из наиболее драматичных страниц в истории распространения православия в мире. Русские миссионеры пришли в Персию в конце 19 в. по настойчивым просьбам местного населения - персидских христиан-несториан - перевести их в православие. С точки зрения конечного результата, это было, как будто, одно из наиболее неуспешных русских предприятий: первая мировая война и последовавшая за ней революция в России свели почти на нет усилия миссионеров привить православную духовность на этой земле, так как десятки тысяч принявших православие персидских ассирийцев вскоре были в большинстве своем вырезаны в ходе первой мировой войны. Однако если успехом считать степень усвоения просвещаемым народом христианской проповеди, то можно считать, что русская миссия в Урмии была одной из самых значительных.

Учреждению Российской Духовной Миссии в Корее предшествовало стихийное переселение корейцев на территорию российского Южно-Уссурийского края, начавшееся в 1860-х годах и к 1898 г. достигшее числом около 23000 человек. Причиной пересечения корейским населением российской границы являлись тяжелые условия жизни у них на родине, связанные с аграрным перенаселением, периодическими неурожаями и голодом, а также налоговым бременем и произволом местных чиновников. Российское правительство приняло меры к регулированию процесса: по согласованию с Корейским правительством часть переселенцев отправлялась назад и принималась только на сезонные работы, другая же – принималась в русское подданство, что подразумевало выделение каждой семье земельного надела и подключение «к школьному и миссионерскому делу».

Особую страницу истории русской православной миссии представляет собой история русского православия на Американском континенте. Она начиналась на Аляске, которая была в конце 18 века частью Российской империи. Географическое положение вблизи континента Евразии, а также близость коренного населения (алеуты, эскимосы, индейцы) к этносам евразийского Севера и Сибири сделали православное просвещение Аляски естественным продолжением внутренней миссии, (так, святитель-миссионер митрополит Московский Иннокентий (Вениаминов) именуется апостолом Сибири и Аляски).

Особенностью христианского просвещения Аляски являлось то, что здесь первыми миссионерами были не духовные лица, а миряне – русские купцы и промышленники, первыми обучившими местное население основам веры и молитвы. Русские пришли сюда прежде других христианских конфессий, так что «западные путешественники, впервые посетившие Аляску, уже застали там русских, которые вместе с туземцами совершали христианские молитвословия по восточному обряду» – это уникальный случай: как правило, русские миссионеры приходили на почву, уже не одно столетие обрабатывавшуюся католиками и протестантами – так было в Японии, Китае, Персии, Корее. Поэтому «Православие стало неотъемлемой частью культуры населения Аляски».

К 1917 году Русская Православная Церковь имела в Северной Америке 4 викариатства, 272 прихода, 242 священнослужителя и до 500000 прихожан. В 1907 г. был созван Первый Всеамериканский православный Собор. В Русской Церкви обсуждался вопрос о путях предоставления американской епархии большей самостоятельности с перспективой создания самостоятельной Американской поместной церкви.

Итак, духовное присутствие православной России во внешнем мире так или иначе влекло за собой возникновение православных храмов, монастырей, церковных общин, духовных миссий (для воцерковления пожелавших того народов) и других символов, свидетельств и памятников этого присутствия. После революции 1917 г. миллионные потоки эмигрантов из России нашли в разных уголках мира эти приходы и эти храмы как естественную опору для выживания, как частицы родной страны на чужбине.

Именно эти, существовавшие уже в разных странах островки русского православия позволили колоссально выросшей русской диаспоре в ХХ веке не только сохранить свою русскую идентичность, но обогатить мир особенным неповторимым историческим и духовным опытом русской цивилизации.

Западная цивилизация же для России стала синонимом полного обездуховления жизни, ее предельной рационализации и формализации, дискредитации высших моральных и религиозных ценностей, переноса центра тяжести из духовной в материальную сферу. Русская интеллигенция уже с XIX в. в большинстве своем перестала принимать реальности индустриально-массового общества, усмотрев в нем самоотрицание идеалов и ценностей исторической европейской цивилизации.

На этом фоне следует отметить, рост влияния русской цивилизации (впервые за всю историю ее существования) на культуру зарубежных стран. Прежде всего, это влияние проявилось в сфере литературы, музыкальной и художественной культуры, а также в сфере науки (в большей степени в рамках географических открытий).

Открытия русских ученых имели мировое значение. В области точных и естественных наук необходимо отметить исследования П. Н. Лебедева, подтвердившего электромагнитную теорию света, его однофамильца химика С. В. Лебедева, получившего синтетический каучук, лауреатов Нобелевской премии физиологов И. П. Павлова (теория высшей нервной деятельности и условных рефлексов) и И. И. Мечникова (работы по иммунологии), математика Н. Е. Жуковского (самолетостроение), создателя теории реактивного движения, отца современной космонавтики К. Э. Циолковского.

Даже на этом блестящем фоне выделяется научная деятельность B. И. Вернадского, внесшего вклад в развитие геохимии, биохимии, радиологии, создавшего учение о ноосфере. В области гуманитарных наук работают выдающиеся историки В. О. Ключевский, А. А. Шахматов, С. Ф. Платонов, П. Г. Виноградов, Ф. И. Успенский, Л. П. Карсавин, А. Н. Савин, социолог М. М. Ковалевский, экономист М. И. Туган-Барановский, языковед И. А. Бодуэн де Куртенэ и др. Музыка: продолжает работать Н. А. Римский-Корсаков (оперы «Сказка о царе Салтане», «Золотой петушок»), учивший А. К. Глазунова и И. Ф. Стравинского (балеты «Весна священная», «Петрушка»); новые художественные открытия являют России музыка молодого С. В. Рахманинова (Второй концерт для фортепиано с оркестром) и экспериментальные опусы А. Н. Скрябина («Поэма экстаза», «Божественная поэма»). Переживает расцвет русский реалистический театр. Всемирную славу получает система К. С. Станиславского, создавшего вместе с В. И. Немировичем-Данченко Московский Художественный театр (славу ему принесла постановка «Чайки» А. П. Чехова). Вместе с тем на сцену приходят великие театральные реформаторы В. Э. Мейерхольд и Е. Б. Вахтангов.

Императорские Мариинский и Большой театры борются за зрителя, который нередко отдает предпочтение спектаклям Оперного театра, открытого меценатом С. И. Мамонтовым, и частной Опере Зимина. Блистают певцы Ф. И. Шаляпин, Л. В. Собинов, А. В. Нежданова, артисты балета А. П. Павлова, Т. П. Карсавина, М. Ф. Кшесинская, В. Ф. Нижинский. В первых немых кинофильмах снимаются Вера Холодная, Иван Мозжухин, Алиса Коонен, Витольд Полонский.

В Париже проходят ставшие знаменитыми «Русские сезоны» (с 1907), искушенным парижанам предлагаются выставки русской живописи, музыка и балет. Восторг вызывает «Умирающий лебедь» в исполнении Анны Павловой.

В этих условиях в самой России возникло двойственное отношение к Западу, сочетавшее признание его несомненных заслуг в области развития науки, техники, просвещения, политических свобод с неприятием выродившихся в «мещанство» западных ценностей. Отсюда и поиск «русской идеи», которая позволила бы найти формулу жизни более достойной, чем на Западе.

Специфической чертой социокультурной ситуации, сложившейся в русской цивилизации к ХХ веку, является раскол. Раскол проявился еще в XVII веке как церковный, но к началу ХХ века приобрел множество форм существования.

Раскололось русское общество - на власть и народ, на интеллигенцию и народ. Раскололся русский народ - на большинство, отстаивающее уравнительно-общинные ценности, и на меньшинство, склонное идти путем развитого утилитаризма: много работать и хорошо зарабатывать.

Раскололось самосознание русского общества, отразившееся в двух концепциях изменений: одно культивировало почвенные ценности, стремилось сохранить традиционную цивилизацию, другое тяготело к либерализму. Одним из проявлений раскола самосознания было деление на славянофилов и западников.

Раскололась русская личность: в ней в различной степени сосуществовали две системы ценностей, взаимоопровергавших друг друга. Причем не только взаимоотрицались две логики, но и при активизации одной происходила активизация противоположной. Так, активизация сил модернизма с некоторым опозданием вела к массовому стремлению укрепить традицию, древнюю систему ценностей. Активизация массового архаического сознания вызвала активизацию негативных ценностей и стремление преодолеть их через авторитаризм и насилие со стороны либеральной части общества.

Особую значимость имели следующие противоречия: между передовой «европейской» культурой элиты, верхушечного интеллигентского слоя и средневековым сознанием народных масс; между прогрессистскими и даже революционными устремлениями значительной части интеллигентного общества и крайним консерватизмом социально-политического строя.

Началось наступление на аристократию. Не первородный грех был виною юдоли человеческой, а неправильное устройство правления, общества и экономики. Благоразумным людям доброй воли надлежало добиваться переустройства общества. Их достоинство и престиж должен был определяться тем вкладом, какой внесен ими в это важнейшее дело. Традиционные ценности, наследственные права и сословные привилегии препятствовали созданию благоустроенного общества и подлежали искоренению. Аристократам пора было прекратить чваниться своим рождением, фанатической преданностью роду и классу. Им следовало стать гражданами и воспитывать в себе простоту, доброту и трудолюбие. Все это в конечном итоге вылилось в революционные потрясения. Впрочем, и в этих трагических условиях русская цивилизация продолжала себя созидать.

После 1917 из России выехало около 2-х миллионов человек. В центрах рассеяния – Берлине, Париже, Харбине – была сформирована «Россия в миниатюре», сохранившая все черты русского общества. За рубежом выходили русские газеты и журналы, были открыты школы и университеты, действовала Русская Православная Церковь. Но, несмотря на сохранение первой волной эмиграции всех особенностей русского дореволюционного общества, положение беженцев было трагическим. В прошлом у них была потеря семьи, родины, социального статуса, рухнувший в небытие уклад, в настоящем – жестокая необходимость вживаться в чуждую действительность. Надежда на скорое возвращение не оправдалась, к середине 1920-х стало очевидно, что России не вернуть и в Россию не вернуться. Боль ностальгии сопровождалась необходимостью тяжелого физического труда, бытовой неустроенностью; большинство эмигрантов вынуждено было завербоваться на заводы «Рено» или, что считалось более привилегированным, освоить профессию таксиста. Россию покинул цвет русской интеллигенции. Больше половины философов, писателей, художников были высланы из страны или эмигрировали.

Русскую эмиграцию принято делить на «волны» - причём эмиграцией «первой волны» называется поток беженцев, хлынувший из России после революции 1917 года. Однако значительные объёмы эмигрантов наблюдались и ранее, примерно с середины XIX века.

Объёмы трудовой миграции из России за период 1851-1915 годов оцениваются в 4,5 миллиона человек. Это была прежде всего национальная миграция - Россию покидали евреи, поляки, украинцы и немцы. Законодательство тех лет очень строго контролировало процесс выезда за рубеж, национальным меньшинствам и сектантам получить разрешение на такой выезд было значительно проще.

Считается, что за этот период Россию покинуло около 2 миллионов евреев. Также из России уезжали небольшие религиозные группы - молокане, старообрядцы, меннониты, духоборы. Эти группы ехали, в основном, в США и Канаду, некоторые - в Латинскую Америку.

Отдельного упоминания заслуживает массовая эмиграция в Турцию так называемых «мухаджиров» - горцев из покоренного Западного Кавказа. За два года, 1863-1864, в Турцию из Кубанской области ушли 400 тысяч адыгов, абазин и ногайцев.

После 1905 года был разрешён выезд из России на «заработки», после чего поток трудовых мигрантов увеличился.

После революции 1917 года прошло три основных волны эмиграции.

Первая волна - «белая эмиграция» - состояла из граждан, которые бежали от власти большевиков, Гражданской войны и её последствий в виде голода и разрухи. Это волна прошла в 1918-1923 годах. По данным Лиги Наций, всего на август 1921 года из России выехали 1 400 000 человек.

Вторая волна - «перемещённые лица» - прошла в период Великой Отечественной войны. Она включала в себя тех, кто по разным причинам был вывезен за границы СССР и не стал возвращаться после победы над фашистской Германией. Количество мигрантов второй волны оценивается в пределах от 700 тысяч до 1 миллиона человек.

Большая часть мигрантов этой волны была выходцами из Прибалтики, четверть составляли немцы, оставшиеся 20 % были русскими и украинцами.

Третья волна - «эмиграция Холодной войны» - относится к 1948-1990 годам. В этот период из СССР также выехало около полумиллиона граждан: в число которых входили и высылаемые из страны диссиденты. Этот поток состоял, в основном, из евреев. В тот период появилась поговорка - «еврейская жена - это не роскошь, а средство передвижения» (парафраз на «машина не роскошь, а средство передвижения») - эмиграция из «самой свободной страны в мире» была крайне затруднительна, но имея одного родственника-еврея, могла выехать вся семья.

Формальная причина принятия знаменитой поправки Джексона-Вэника, при помощи которой американцы накладывали торговые ограничения на СССР, состояла в том, что Советский Союз не позволял своим гражданам свободно уезжать из страны. Примечательно, что действие поправки была отменено только спустя двадцать лет после устранения причины.

Четвёртая волна миграции началась сразу после падения «железного занавеса». С 1987 году из СССР начали уезжать те, кто хотел уехать ещё раньше, но не мог этого сделать.

Прежде всего, начали уезжать евреи. Чуть позже поехали этнические немцы. Ехавшие «за длинным долларом» граждане других национальностей составляли в этом потоке меньшинство.

К середине девяностых волна отъезжающих пошла на спад, и после небольшого всплеска 1998 года вовсе сошла на нет.

По разным оценкам за этот период из России уехало около 1 миллиона человек: в основном, в Германию, Канаду, США, Израиль и Финляндию.

Безусловно, что эмигранты в массе своей были носителями цивилизационного кода, посредством которого русская цивилизация созидалась ими в зарубежье.

Сегодня в ХХI веке Россия оказалась в двойном переплете. С одной стороны, конфронтация с евро-атлантической цивилизацией (до середины ХХ века это была только европейская цивилизация), которая старается подчинить/поглотить русскую цивилизацию.

С другой стороны, в связи с резкими изменениями в демографической ситуации, возникла конфронтация с исламской цивилизацией, которая в мировом контексте испытывает состояние ренессанса, а в России почувствовала, что может стать ее лицом в будущем.Это сильно воодушевило мусульманскую общественность России, и то, что раньше казалось просто невозможным, теперь вдруг стало источником серьезных цивилизационных надежд.

При этом евроатлантическая угроза мало и плохо осознается русским народом, а интеллигенствующая часть и вовсе попала под ядовитое обаяние евроатлантических либеральных ценностей. Исламская же угроза ясно ощущается и осознается (в разной степени, конечно) большинством. А свободолюбивые интеллектуалы, озабоченные только собственными правами, наоборот, плохо осознают, что означает исламизация России - европейский синдром интеллектуальной слепоты и глухоты.

В этой связи необходимо помнить, что Россия по отношению к западной цивилизации не антипод, а возможность для Запада (прежде всего, европейского) вернуть свою цивилизационную сущность.

Это надо учитывать при выработке любой стратегии (геополитической, экономической, социокультурной) как на Западе, так и в России.

Таким образом, главным практическим (с точки зрения реализации) вопросом строительства русской цивилизации за рубежом является русская цивилизационная (прежде всего, культурно-языковая) экспансия. Но первым шагом на этом пути должна быть внутренняя русская культурная экспансия в самой России, что, естественно, невозможно без мощногоприроста русского населения.

Европе, чтобы сохранить остатки своей цивилизационной идентичности, нужна Россия, а России для самосохранения нужно осознавать себя не только русской цивилизацией, но истинно европейской цивилизацией. И это должно стать наиболее важным вопросом государственной идеологической политики как внутри страны, так и за ее пределами. Россия – это Истинная Европа. И этот тезис исламизирующаяся, уже полуазиатская/полуафриканская, либеральная, отказавшаяся от собственной самости Европа не может отрицать. Ибо, в противном случае, Запад падет, как пал когда-то Первый Рим. Второй же Рим оставался великим еще тысячу лет. Сейчас вся спасительная надежда у Европы должна быть направлена на Третий Рим.

Материал предоставлен редакцией журнала "Изборский клуб"

Количество показов: 754

(Нет голосов)