ЧТО ТАКОЕ РУССКИЙ МИР

Из выступлений на круглых столах Изборского клуба

Виталий АВЕРЬЯНОВ, заместитель председателя Изборского клуба, доктор философских наук:

В этом году тема Русского мира – ключевая для Изборского клуба. Это связано с тем, что на сегодняшний день, несмотря на огромную популярность этого понятия, несмотря на то, что вокруг него идут самые острые баталии, мы все еще не можем сказать, что это понятие приобрело свою четкую и ясную форму даже в патриотической среде, не говоря уже обо всем обществе в целом. И одна из задач, которые мы ставим перед собой – это нащупать интегральный подход, который удовлетворил бы уже довольно-таки внушительно экспертное сообщество, связанное с «изборским» направлением общественной мысли, «изборским» крылом нашего общества.

Для меня понятие Русский мир приобрело совершенно новое звучание в последние два года. Почему? Потому что появился новый субъект-носитель этой идеи – в первую очередь, это те люди, которые сформулировали свое волеизъявление в Крыму и в Донбассе. Это действительно новая историческая реальность.

Мы имеем дело с какой-то загадочной исторической сущностью, и само слово «русский» указывает на то, что за этим стоит некая персональная сущность, что-то личное. Мы имеем дело с личным именем, в конечном счете, восходящим к такому архетипу как «Святая Русь». При этом Русский мир – это не интеллектуальный конструкт, не «воображаемое сообщество», а реальный феномен. Наш подход к нему онтологичен.

Во многом Русский мир – это апофатическая сущность, его очень трудно уловить. Вот посмотрите, Русский мир ни в коей мере не сводим к географии, не сводим к территории, не сводим к тому, что называют почвой, и в то же время, безусловно, имеет к этому прямое отношение. Всякий раз, на каждом историческом этапе, Русский мир проецируется на конкретную территорию, на конкретную географию и на конкретную почву, получая взамен от этой почвы ее силу, ее энергию.

Конечно же, Русский мир ни в коей мере не сводится к биофизике, то есть к биологическому уровню этничности, к тому, что называют кровью или генами. И в то же время эта генетическая природа является важнейшей несущей основой, Русский мир подразумевает под собой эту основу, и без нее бессмысленно о нем говорить.

Конечно же, Русский мир не сводится к языку. У нас есть целая школа в научно-общественной мысли, которая сделала упор на то, что после того, как Советский Союз распался, у нас остался язык, – мол, это главное, давайте на него опираться, а все остальное неважно. Это глубоко порочный подход, в котором запрятана констатация полного краха цивилизационного проекта. Но при этом язык – это действительно главнейшее наше измерение, из него мы черпаем настоящие и будущие смыслы.

Конечно же, Русский мир не сводим к культуре в узком понимании этого слова. Русский мир – это не есть какая-то застывшая, традиционная фундаменталистская форма, это всегда поле, где происходят эксперименты, где происходит открытие нового. Русский мир находится в постоянном трении с другими мирами, и на этих стыках, где происходят трения, там и рождаются очень важные смыслы. Но культура – образование рыхлое, мягкое. Это, скорее, наличествующий на данный момент осадок постоянно происходящего жизнетворческого процесса. Культура не включает в себя «цивилизацию» в ее инфраструктуре, ее броню, ее «хитиновый покров». А Русский мир включает в себя, в том числе, и цивилизацию.

Русский мир не сводим к вере в конфессиональном понимании, просто потому, что он давным-давно вышел за рамки монорелигиозного сообщества и перешел в формат империи. Но и нельзя не согласиться с нашими классиками, которые видели сущность русскости в ее православных корнях, в образах и личностях святых, стоящих у истоков России.

Русский мир – это и государство, но он и не сводим к государству. Причем я хочу подчеркнуть, что, с моей точки зрения, империя – это не чисто государственный проект, это проект русских как общности. Они ее выработали и выстрадали, когда предложили другим народам, другим религиям включиться в свое цивилизационное поле. Это была оригинальная империя, не похожая на большинство существующих в мире. Государство зачастую не хотело идти за своим народом в его экспансии, так было и при освоении Дальнего Востока в XVII веке, и при воссоединении с Украиной. Царь нехотя, очень долго колеблясь и сомневаясь, но все-таки пошел за народными энтузиастами. Не повторяется ли та же история сегодня в Донбассе?

Само слово «мир» многие почему-то обыгрывают и трактуют как синоним слова «гармония». Таков латинский термин Pax Romana (это мирный договор и замирение). Но, безусловно, в нашем случае это тот термин «мiр», который писался раньше с точкой. То есть это, космос, вселенная, а также крестьянская община, сход, та единица жизни, которая была необходима и органична для русского народа. И даже если эти вещи не сознаются большинством наших сограждан и наших соотечественников, они все равно работают. Русский мир может сжиматься и разжиматься, именно потому что это социальная вселенная, социальный космос. Какие-то свои части и даже принципы он может то включать, то выталкивать. Так в 70 лет советской власти официально было вытеснено из него православие, но глубинные архетипы не могли быть вытеснены. О чем это говорит? Что буквальное прочтение многоединства Русского мира невозможно – оно неспособно описать его во всей его полноте и во всей этой многогранности, в том числе и в ущербной многогранности исторических эпох.

И поэтому попытки вычленить какую-то фундаменталистскую основу Русского мира обречены. Посмотрите, вот предлагается целый ряд таких кругов, таких единств: «восточнославянский мир» – это некое братство родственников; «восточнохристианский мир», который построен на религиозной общности; «евразийский мир» как общая судьба, общее геополитическое дело; мир международного коммунистического движения в XX веке. Я думаю, можно искать и другие большие единства, например, союз Русского мира с другими мирами, что тоже имело место в истории. Не получается ли так, что через эти растяжки сторонники разных идей стараются не допустить формирования полноценной доктрины Русского мира? Я встречал такие публикации, в которых пытаются противопоставить: давайте строить восточнославянский мир, но вы тогда откажитесь от евразийского, – или противопоставляют восточнохристианский мир исламскому и т.д.

В этом словосочетании действительно есть попадание в унисон с требованиями времени, потому что оно сумело возвыситься над теми вещами, которые обычно и привычно ассоциируются с патриотизмом, с национальным возрождением. Я бы такое определение предложил вашему вниманию: Русский мир – это поле тяготения русской цивилизации, вовлекающее элементы других культур, народов, религий и цивилизаций. Но, безусловно, Русский мир действует и внутри России, и в этом смысле он многомерен. Второе определение (как бы заход с другого конца), Русский мир – это определенный тип человека, обладающего способностью к сплочению людей, в том числе других культур, вокруг общего дела, общего проекта. И вот этот тип человека нужно описать.

Нам часто говорят о некой привлекательности цивилизационных проектов. Но идея привлекательности сама по себе бессодержательная, пустая. Русский мир, как правило, привлекал к себе через миф об общем деле, ведущем к лучшему будущему, общему будущему, через миф о построении царства правды, или какого-то порядка правды и братства.

Поэтому, когда сегодня задают вопрос, почему часть украинского народа отворачивается от Русского мира, одним из ответов на этот вопрос может быть то, что эта часть потеряла из виду проект общего дела. Она больше не воспринимает его, а воспоминания вчерашнего такого проекта в их глазах уже опорочены и недействительны. При этом есть и другая часть, которая заявила о себе в Русской весне. В чем ее мотивация? Она же не видит сегодня в современной Российской Федерации такой проект общего дела? Скорее, она живет воспоминаниями и, не веря в западный проект, смутно надеется на возрождение реального проекта Русского мира, каким он был всегда. Когда мы были в Донбассе, мы убедились в этом, потому что там есть огромная тяга, жажда к новой альтернативной идеологии. Русский мир для ополченцев Донбасса символизирует путь, утраченный – для кого-то с крушением СССР, для кого-то с крушением Российской империи.

Мы намерены, привлекая самые лучшие умы, создать обновленную доктрину Русского мира и представить ее нашему обществу, нашему государству и постараемся быть в этом максимально убедительными.

Александр ДУГИН, лидер Евразийского движения, доктор политических наук:

Вопросы поставленные здесь очень серьезные, очень достойная тема. Я вот сейчас работаю над большим проектом, который называется «Ноомахия», и перевалил уже за десятый том. Проект связан с изучением особенностей цивилизаций. И при этом о Русском мире, о том, что такое «русское», о русском логосе или отсутствии русских логосов (я до сих пор не очень ясно себе представляю, как ответить на этот вопрос), – я решил высказаться в самую последнюю очередь. Иными словами, вся эта огромная работа по исследованию цивилизаций должна закончиться попыткой приближения к какому-то более основательному взгляду на Русский мир.

И вот, изучая разные цивилизации, я подумал, что нам необходим новый методологический инструментарий, для того чтобы говорить об одной цивилизации с позиции другой. Но как только мы этот культурно-антропологический опыт приобретаем, соответственно, мы можем говорить и о позиции своей цивилизации с определенной дистанции. То есть мы обретаем те навыки эмпатии, которые являются необходимой компетенцией культурного антрополога.

И вот, разрабатывая адекватную методологию для исследования цивилизаций, я нащупал очень важный термин, который называется «историал». Его ввел выдающийся религиовед Анри Корбен для изучения иранской шиитской цивилизации (сам он был француз-протестант). Историал – это не просто история, это то, что можно назвать иеро-историей, священной историей, или смысловой историей, семантической историей.

Дальше, если мы обращаемся к понятию времени в феноменологической философии, например, у Гуссерля, мы там находим очень интересный момент. Что такое «время» по Гуссерлю? Это семантическая секвенция. Но ведь и сама история несводима к набору фактов. Набор фактов – это физика. История – это набор интерпретаций фактов, это совокупность интерпретированной действительности, представляющая собой рассказ или смысловую последовательность.

Я согласен, что Русский мир – это, конечно же, не только географическое понятие, и не только языковое понятие. В Русском мире содержится совокупность и языкового, и пространственного, и теперь – самое главное – временно́го исторического измерения. Это не просто бытие русских во времени – но определенная структура времени.

Какова феноменологическая структура русского времени? Какова структура понимания русскими времени (а это означает понимание русскими самих себя)? Здесь возникает герменевтический круг. Ведь для того, чтобы определить, что такое «русский», нам надо сказать, какова наша история, потому что без этой истории мы не русские. А для того, чтобы сказать, какова наша история, надо сказать, кто такие русские. Одно невозможно объяснить без другого, но ни одно из этих явлений не может быть взято за изначальное. Русских без нашего русского времени, то есть без историала, нет. Но и историала нет без нас.

Время имеет смысл понимать не как схему, когда мы откладываем точку, и рассматриваем будущее и прошлое на линии относительно этой точки. Гуссерль сказал, что время надо понимать как музыку. Что это значит? Что мы берем ноту как элемент музыки; но она становится нотой или становится чем-то значимым только в том случае, если мы знаем предыдущую ноту (а желательно предыдущие ноты) и последующие ноты. Если мы возьмем эту ноту в отрыве от предыдущих и последующих, мы не сможем понять мелодию. Это будет не нота, это будет не музыка, это будет белый шум.

Поэтому если мы сейчас возьмем русских, вот как мы сейчас есть, как совокупность современного населения, мы вообще не получим никаких русских. На этом играют либералы, они говорят: «Вот смотрите, вот население есть со своими интересами. Вот и имейте с ним дело». Однако те, которые сегодня являются русскими чисто фактологически, живут на русской территории – это как раз не есть русские. Это та отдельная нота, которая лишена всякого смысла. И действительно, чем более русские современные, тем они менее русские, и тем более они бессмысленны. Посмотрите на наших детей: они на порядок бессмысленнее, чем мы, мы на порядок бессмысленнее наших отцов. По отношению к нашим прадедам – и говорить нечего!

Соответственно, мы наблюдаем отрыв от семантической секвенции, отрыв от стихии времени, которая у марксистов или либералов является объективной. А вот с точки зрения культуры время – это часть культуры, а мы – часть времени. Мы не просто живем во времени, мы и есть это время, мы – его нота. И эта нота становится нотой, а не белым шумом, если у нее есть прошлое. Тогда она идет выше или ниже, тогда она входит в ту или иную гармонию, и тогда она предполагает следующее разрешение.

К этому и можно свести понятие «историал». Мы, русские, приобретаем смысл только тогда, когда у нас есть осмысленное прошлое, которое придает смысл нашему настоящему, и благодаря этому смыслу, нашему настоящему, мы творим или играем ноту нашего русского будущего. То есть когда нам дано все русское время целиком. Часть русского времени, например, «мы живем в великую эпоху»… Бог его знает, какая это эпоха – великая или низкая! Если мы будем смотреть только на нее, мы вообще этого не поймем. Историал мыслится только гораздо более широкими пропорциями.

Нам сегодня жизненно необходимо, чтобы быть Русским миром, чтобы быть русскими, чтобы быть носителями идентичности, какое-то, пусть очень приблизительное, согласие относительно нашего прошлого. Есть ли оно сейчас? Ясно, что нет. Соответственно, это, на мой взгляд, глубокая проблема. Любое прошлое – это всегда некая интерпретация, некий миф, если угодно, некий концепт. Так было всегда, и так есть, и так будет.

Так вот, это прошлое нам надо, по большому счету, создать или вообразить. Придумать. Наше русское прошлое нам не дано, это задание, а не данность. И вот если мы его сейчас не создадим, его и не будет. Если прошлое бессмысленно, его нет, это чужое прошлое. Мы не можем продолжать жить, как русские, если у нас нет прошлого. Мы не родим русских детей, мы не передадим им наш язык, нашу культуру, мы не сможем сформировать образ русского будущего, если у нас нет образа, консенсуса и согласия в отношении русского прошлого.

Мы все – русские люди. Мы что-то, как-то, где-то, в чем-то уже есть. Русское есть сквозь нас. А вот дальше мы начинаем орать: «Я правый», «Я левый», «Я за коммунистов», «Я за царистов», за каких-то еще там, «Я с этим не согласен», «А Петров у меня деньги взял и не отдал до сих пор». И сразу возникает какая-то уже высокая степень схоластики.

Не обратиться ли нам к корням, к базовым корням? Не подойти ли к русскому как к явлению, о котором мы спросим себя в самом изначальном подходе? А это означает в каком-то смысле вернуться году к 1988-му – 1989-му, когда распадался Советский Союз, распадались коммунистические догматы, и оттуда, из-под этого льда, появлялись русские люди. Первые, наивные, с обществом «Память», с какими-то иконами, с какими-то невероятными идеями, с язычеством, с маразмом. Естественно, потому что из темноты кто вылезал? Такие вот монстры. Но потом вдруг мы куда-то очень быстро ушли. И сейчас, мне кажется, надо вернуться к этому почти утробному, пренатальному состоянию русского самосознания, выходящего из советского периода. Вот там была феноменология, там было понятно, что что-то сейчас назревает, сейчас можно о чем-то сказать. Например, можно поднять вопрос о евреях. Это интереснейший вопрос, который все вроде выяснили за эти тридцать лет – но опять ничего не понятно. Или вопрос о коммунистах. Или вопрос о Петре. Или о староверах. Эти все вопросы не решены за эти тридцать лет вообще. Они даже не поставлены толком!

Что касается текущего исторического момента – Русская весна не является природным явлением, она зависит от нас. Приведу мои любимые слова Курцио Малапарте о том, что ничто не потеряно, пока не потеряно все. Через два года после Русской весны я посмотрел вокруг себя, на себя, внутрь себя и подумал: «Много потеряно, понятно, но не все же! Ну, Донбасс мы пока не сдали, Крым-то наш, в Латакии мы стоим. Да, скажут, завтра этого не будет. Ну, вот завтра и поговорим!»

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ, профессор, доктор политических наук:

Базовым началом русской ментальности было понимание себя как народа, который создан, чтобы познать истину других народов, усвоить богатство других культур, выработать на этой основе некую высшую истину – и дарить её всем остальным народам. В этом отношении, в каком-то плане, Русский мир – это мир по-русски, это весь мир, пропущенный через русскую культуру и обогащённый ею.

В условиях массового общества с высокой степенью атомизации притягательными становятся центры проявления силы, которое заключается в двух моментах: простое и яркое представление о мире и заявление энергичного, сильного действия. Те, кто дают автомат Калашникова – те выигрывают. То знамя, под которым ты получаешь автомат и некоторое объяснение мира, лестное для тебя – становится притягательным. Отсюда возникает вопрос о том, что те образы, которые идут из России, могут быть притягательны для людей разных народов и культур.

Россия в тех или иных формах и на разных этапах выступала как интеллектуальный лидер: для части земель – в образе единственного в мире православного царства; для определённой части мира – как образ первого в мире пролетарского государства; для людей, живущих во всём мире – как образ страны, осуществляющей прорыв в будущее и создающей нечто невиданное.

И в понятие Русского мира мы должны сегодня вкладывать этот момент морально-интеллектуального лидерства, которое Россия предъявляет миру не только для того, чтобы сделать его русским и соответствующим своей ментальности, а для того, чтобы его спасти. Потому что сейчас мир столкнулся, во-первых, с мощными потоками социально-исторической энтропии, а, во-вторых, с запуском механизма исторического регресса. Он откатывается назад. До XX века он восходил, а сейчас он усиленно катится вниз, к состоянию до монотеизма, к состоянию варварства.

Поэтому для Русского мира важно не столько противопоставление Западу, сколько то, что Россия в своей культуре – это последнее, что осталось от Европы. Мы последние наследники великой цивилизации, во многом её, кстати, создававшие. Мы наследники античной цивилизации, из которой и западная европейская цивилизация возникла. Мы одновременно наследники и античной, и западной цивилизации. Но если Россия, как последний бастион цивилизованного мира в этом море варварства, не сможет собрать свой интеллектуальный посыл, своё интеллектуальное предложение, возвысить звук своего горна, которым она пробудит мир, она не сможет противостоять тем потокам энтропии, которые затопляют весь мир.

Может быть, это судьба России – всегда спасать мир? Может быть, если перейти к системе терминов религиозных, Россия – это некое второе историческое явление божественности, подобное тому, каким было явление Христа?

Василий СИМЧЕРА, вице-президент Академии экономических наук, доктор экономических наук:

Я многие годы занимался статистикой как директор НИИ статистики РАН, как член разных академий, занимался в том числе и исследованиями Русского мира. И я не хотел бы пафосно говорить о величии этого мира, сторонником которого я являюсь. Но я хотел бы говорить о том, что Русский мир чрезвычайно фальсифицирован даже не столько фактологией, сколько легендами, гордынями, всякими претензиями на исключительность, на противопоставление всему и всея, что существует, существовало и будет существовать.

Весь мир, как мне кажется, раздражается даже не столько против Русского мира, а против этого русского неумения заявить о себе, быть собой. Это неумение сказать правду и никого не обижать, неумение сформулировать свои ценности. Ведь и многие другие народы имеют очень похожие ценности.

Первая характеристика Русского мира, русского человека даже теперь – дать больше другому, чем взять у него. Это было всегда так. Проследите историю внешнеэкономических отношений даже не царской России, а России Ивана Грозного и Василия Темного, вы увидите, что это так. Это не потому, что это лукавство, или такой бандитский прием втянуть тебя в отношения с какими-то корыстными целями. Это русская душа. Русская женщина и русская мать в основном и теперь такая. И отсюда проистекает материнское величие России, которое, похоже, неистребимо, потому что оно генетическое.

Мы имеем две России. Мы имеем Россию, которая испоганилась, и на 70 % оккупирована. Я это как специалист говорю – с научной точки зрения, а не с пропагандистской. Если бы вы понимали статистику, вы бы знали, что реально в экономике России 70 % конечных учредителей иностранного происхождения и офшорного происхождения. 70% России сегодня оформлено на подставных лиц, за которыми стоят лица иностранной юрисдикции. Так что Россия лишь внешне выглядит как национальная держава, а по сути таковой не является.

И если мы выступаем за повышение темпов роста России – то каких темпов? Тех, которые осуществляются бандитами и ради бандитов, ворами и ради воров, или тех, которые осуществляются ради народа и народом? И не в этом ли сегодня главная проблема Русского мира? Люди верят не словам и даже не моим цифрам, а люди верят своей интуиции, которая говорит им, что не стоит работать на эксплуататоров. Они сегодня не мастерство показывают, они «отбывают номер». Измените ситуацию – изменится человек.

Поэтому мой главный тезис – Русский мир двойствен. Он и милосерден, и безжалостен, он несет высшие черты человечности, но он и безобразен – и это никак не соединяется, живет как будто параллельно. Более противоречивого мира, и, следовательно, страны, цивилизации, трудно даже найти. Мы должны свои качества выявить, молча демонстрировать в практике, жить ими. Надо построить этот мир и иметь этот мир, так же, как русское хозяйство, в котором исторически никогда никто не жил в долг.

Надеюсь, что даст мне Бог здоровья, и я закончу книгу «Развитие России за тысячу лет в цифрах и фактах. Энциклопедия исторических рядов». Я с вами общаюсь, от вас хочу получить наставления, замечания, чтобы это была не абстрактная работа для 20-30 человек, а чтобы эта работа была опорой в построении концепции Русского мира.

Я никак не могу преодолеть в своем сознании простую вещь. В войну мы были нацией, миром, людьми, которым нет равных, и не будет равных. Мы преодолели страшное зло, пронесли через войну свои высшие качества и распространяли их во всем мире. И вот теперь мы наблюдаем такую деградацию…

Виталий АВЕРЬЯНОВ:

Интереснейший вопрос. Может быть, переименуем «Русский мир» в «Русскую войну», и тогда все наладится сразу?

Василий СИМЧЕРА:

– Так и тянется рука сделать это…

Анатолий СТЕПАНОВ, главный редактор портала «Русская народная линия»:

На мой взгляд, сложность «Русского мира» связана со сложностью определения базового понятия «русские». Что такое Русский мир? Надо сначала договориться о том, кто такие русские.

У нас бытуют три понятия, три определения «русских». Русские – что-то близкое к великороссам, это те русские, которые живут в Российской Федерации. Это не совсем точно, потому что население Харьковщины, Херсонщины, Черниговщины – это тоже великороссы исторически, это не малороссы. Такое понятие бытует в среде так называемых русских этнонационалистов, это понятие имеет право на существование, когда мы обсуждаем проблемы межнациональных отношений внутри Российской Федерации.

Есть другое понятие: в советское время или чуть раньше был создан миф о триедином русском народе, о единстве русских, белорусов и малороссов. Иногда добавляют русинов, говорят – четыреединый. Эта трактовка тоже имеет право на существование. Когда мы говорим о воссоединении русского народа, речь идет о том, что должны воссоединиться в едином государстве три государственных образования: Украина, Белоруссия и Россия. С Украиной сейчас, конечно, сложнее. Мы говорим о проблеме, о трагедии Украины, но ведь есть очевидная польза происходящего. На мой взгляд, она состоит в том, что таким образом это уберегает нас от этнической трактовки понятия «русские». Оказывается, что некоторая часть русских воюет против русских, а некоторая часть нерусских (например, чеченцы, осетины) защищают русских от русских.

Это нас подталкивает к третьему пониманию трактовки «русские», которое, мне кажется, имеет прямое отношение к понятию «Русский мир», имперскому понятию «русские». В этом смысле, классическую формулировку, классическое определение дал великий знаток национального вопроса Иосиф Виссарионович Сталин, который сказал: «Я не грузин, я русский грузинского происхождения». Русский татарского происхождения, русский молдавского происхождения, русский азербайджанского происхождения и так далее. В этом смысле, мне кажется, как раз понятие «Русский мир» имеет право на существование и имеет перспективу как некий эвфемизм, некая мифологема, которая является орудием возвращения России к своим историческим границам, тем границам, в которых она существовала в советское время. Именно в советское, потому что Финляндия и Польша были случайными приобретениями, которые естественным образом отпали. Они не принадлежали к русской цивилизации, но искусственно примыкали к ней. Святейший Патриарх Кирилл как раз именно в этом смысле и говорит: «Для меня Россия – это та Россия, которая сейчас в новых геополитических условиях раскололась». Это историческая Россия в границах Российской империи, в границах Советской империи.

Очень показателен лозунг «Россия для русских». Мой коллега историк Андрей Александрович Иванов провел исследование, когда появился термин. Термин «Россия для русских» появился во времена Александра II, и он означал, что Россия не для славян за границами России, а для русских, которые живут в границах Российской империи. Это понятие было направлено против панславизма. В начале XX века это понятие было направлено уже против засилья немцев в истеблишменте Российской империи, против евреев, финнов. Сейчас это понятие направлено, в основном, против наших внутренних иммигрантов. Само появление лозунга «Россия для русских» свидетельствует именно о его имперском происхождении.

Русский мир должен быть учением о России. Здесь, конечно, ключевым понятием, ключевой идеей должна быть идея Русской цивилизации. Очень хорошо Панарин об этом написал: «Это такая ситуация, что если Россия падет, то всей планете крышка, потому что Четвертому Риму не быть». Это выводит наше понимание, призвание, предназначение России, служение России на необходимый эсхатологический уровень и никак не сводится к категории экспансии. А если Россия – это особая цивилизация, значит, должно быть наложено табу на слепое копирование любых схем, выработанных в недрах других цивилизаций: экономической системы, политического устройства, церковно-государственного устройства и так далее.

Федор Михайлович Достоевский говорил, что о народе надо судить по его высшим достижениям, а не по тем эпохам, когда он падал. Сегодняшнее состояние бизнес-элиты, политической элиты – это не то состояние, по которому мы можем судить о русской цивилизации, о русском народе.

Алексей ВАЙЦ, член комиссии Президентского совета по межнациональным отношениям, вице-президент движения «Переправа»:

Прежде чем говорить о Русском мире, я для себя ставлю определенную задачу, что мы должны потрудиться над тем, чтобы выработать некий понятийный аппарат, который имеет духовно-светское свойство. Как Виталий Аверьянов сегодня рассказывал, давая описания Русского мира от противного – получается, что наш мир описывается в терминах халкидонского догмата: неслиянно, нераздельно, неизменно, неразлучно. А что же есть на самом деле? Вот это и есть Русский мир, это и есть очень интересная, высокая, но тонкая материя, к которой мы сейчас прикасаемся.

Откуда, по нашему видению, возникает тема Русского мира? Мне кажется, русский человек отвлечен от этой суеты, от этой видимой базилической, фасадной «движухи». Он имеет свою внутреннюю природу, гротовое расположение своего духа, о чем говорил Михаил Чехов. У нас есть внутренняя точка опоры, которую мы называем созерцанием.

Мы живем на плодородных землях между двух огромных ртов: Европы с изношенными землями и Индокитая с перенаселением. Мы еще имеем творческий первооткрывательский потенциал. Почему говорю «мы»? Потому что в 1767 году, 249 лет назад, мои предки приехали из Германии, присягнули на служение России. 16 сентября эта дата отмечается в нашей семье. Сам я военный летчик, служил в дальней авиации в 1995-м, тоже присягал на служение России. Отец мне всегда говорил: «Служи России, но больше заботься о том, чтобы было, кому служить». Вообще, говорил очень много о Русском мире и говорил о русских: «С русскими воевать бесполезно. Даже если ты их победишь, завтра они станут тобою». Мне кажется, в этой его формулировке понимания Русского мира очень много кроется. По крайней мере, для меня.

Мы в 2009 году с группой энтузиастов поставили перед собой задачу выяснить, что является основным зерном в сознании Русского мира? Мы провели в 48 регионах исследование на тему национальной идентичности. Оно тогда легло на стол президенту Медведеву. Для себя мы выявили три основных национальных топики, которые лежат в основе русского сознания.

Первое, что мы удивительным образом и к своей радости обнаружили, – это категория правды. Это не плоскостной принцип «правильно – неправильно», а стереометрический принцип «праведно – неправедно». Это совершенно иная система координат оценки, она проистекает, естественно, из самого совершенного закона, который написан в сердце каждого человека, – из совести.

Второй основополагающий принцип – это красота. Мы не берем, конечно же, эстетическую красоту, но мы понимаем, что именно гений Андрея Рублева явил миру высшую красоту – Троицу. Русский человек как раз причастен к созерцанию этой красоты.

Третья топика очень важная – это сострадание, потому что русский человек как никто коллективное существо, потому что мы всегда все вместе, мы спаяны. У меня пятеро детей, они все изучают немецкую культуру, знают, откуда мы приехали. Мои родители похоронены в Германии, у нас там целое кладбище наших родственников. Я говорю, что я русский с полным правом знания своего рода, с пониманием своей немецкой идентичности и одновременно духовной русской. Гуго Густавович Вормсбехер, мыслитель русских немцев, говорит, что русские немцы – дети от смешанного брака, в которых удивительным образом сочетается немецкая прагматичность с русской созерцательностью. Нас 20 миллионов человек по всему миру: 9,5 миллионов в Северной Дакоте, 4,5 миллиона в Германии, в Австралии, в Бразилии, в Аргентине – там большое количество русских немцев живет с первой, со второй, с третьей волны эмиграции, с позапрошлого века. Но все они сохранили до сих пор свою способность говорить на русском языке. Это тоже мне позволяет со стороны взглянуть на Русский мир. (Сам я за границей жить не смог – там я ощущаю себя отрезанным от потока жизни.)

Дам свое определение. Русский мир – это историческое творческое пространство русского народа, в котором ему определено наивысшее право судьбой, Богом – послужить другим народам. Иван Христофорович Баграмян говорил: «Если дивизия укомплектована русскими меньше, чем на 50%, ее нужно расформировывать, она небоеспособна». Видимо, есть в русском человеке какая-то соль, какая-то закваска, которая осоляет все пространство вокруг, и это надо исследовать, надо понять.

И посмотрите, что интересно получается – та правильно славимая вера и правильно понимаемая духовная жизнь, которую сохранили русские, она и киргиза, и казаха, и кумыка, и чеченца, если ему преподан принцип служения, тоже делает русским. Вспомним рассказ Куприна «Поединок», когда вот в этом единстве все присягают на служение Русскому миру.

Идея Русского мира была написана две тысячи лет назад на Голгофе – это любовь. Применительно к обществу – это служение. Какое? Жертвенное. То, что происходит на Украине, – это и есть изменение мировоззренческой парадигмы, потому что русское мировоззрение строится по принципу «я для мира», тогда как западное – «мир для меня». На окраине, наиболее подвергающейся радиации, наши братья были этим заражены. У них вот это «тільки для себе» сработало.

Святитель Иннокентий Московский сказал блестящую, на мой взгляд, фразу: «Русский без Христа – пугало мира». Вообще русский без Христа никак не может быть русским. Именно веротерпимый стержень православия дает нам эту возможность. Кстати, танец – один из элементов проявления характера. На русском танце Игорь Моисеев поставил событие мирового масштаба – создал свой ансамбль. У него самый основной элемент – деми-плие, присядка. В русском сознании никогда нет колониальной компоненты. Русскому сознанию свойственно смирение, которое, как отцы говорили, не видит себя смиренным. В этом и есть, мне кажется, ключ к пониманию Русского мира, основным принципом которого является служение. Господь сказал: «Я пришел в мир не для того, чтобы Мне послужили, но чтобы самому послужить». В этом смысле, Русский мир – это пространство, предваряющее отечество небесное.

Есть у меня приятель такой Иван Охлобыстин, он говорит так: «Русская национальная идея заключается в том, чтобы не дать реализоваться ни одной из национальных идей какой-нибудь нации». Потому что все время лезет кто-то с гранатой, начинает выдергивать чеку на троне мирового господства. Это песня, постоянно повторяющаяся.

Почему в повестку дня вошел термин Русский мир? Это произошло под давлением внешних обстоятельств: англосаксонский мир в различных проявлениях начинает давить. И вдруг обнаруживается, что за этим англосаксонским миром, который можно условно назвать «американская мечта», ничего нет. Он как Дед Мороз – его все видели, но все знают, что его нету! И чем сильнее это давление, тем вдруг осязательнее обнаруживается плотность Русского мира, и эта плотность, безусловно, духовная.

Я бы хотел привести очень интересный термин, по сути дела, идеологического врага, хотя его называют пророком электронной эпохи, Маршалла Маклюэна. Вот он, мне кажется, наиболее точно приблизился к пониманию, что же является особенностью русского сознания – это иконичность. И кстати, здесь приоткрывается очень интересная стратегия в информационном пространстве. Я зачитаю: «Русским достаточно адаптировать свои традиции восточной иконы и построения образа к новым электронным средствам коммуникации, чтобы быть агрессивно эффективными в современном мире информации. Идея Образа, которую с огромным трудом пришлось осваивать Мэдисон-авеню, была единственной идеей, которой располагала русская пропаганда. Русские не проявили в своей пропаганде никакой изобретательности, и работой воображения они просто делали то, чему их учила религиозная и культурная традиция, а именно – русские строили образы».

В прошлом году на молодежном межнациональном форуме в Дагестане, где было порядка 200 молодых религиозных деятелей, у нас возник очень серьезный диспут по поводу Русского мира. Мне приходилось применять простые образы, и поскольку я мотоциклист, я говорил: «Ребята, Русский мир – это корпус двигателя, одновременно свечи зажигания и масляная ванна, в которой вращаются все эти шестеренки. И корпус двигателя, и свечи зажигания существуют только лишь для того, чтобы это масло существовало, и эти шестеренки двигались». Вот материнский раствор веротерпимой русской культуры, – это как раз и есть та среда, в которой вызрели многие национальные культурные, религиозные идентичности народов, исторически связавших свою судьбу с Россией. У Русского мира нет границ, у него есть горизонты, и горизонт – это Царствие небесное, которое внутри вас есть, о чем говорил Господь.

Опасность, которая сейчас надвигается на нас, когда нам пытаются заменить материнский раствор русской культуры дистиллятом толерантности, очень велика. В этом дистилляте народы не только не сообщаются друг с другом, но как в токонепроводимом материале, они капсулируются до острой формы, чтобы потом созреть, и их можно было бы столкнуть между собой. Материнский раствор русской культуры впитал многие народы и народности, 197 национальностей, 299 языков и наречий, на которых говорят в России сегодня. Сегодня сохранено это многонациональное пространство. Оно еще держится за счет цементирующего свойства этого материнского русского раствора. Мы эту цельность должны провозгласить как сегодняшнюю модель межнациональных, межконфессиональных отношений, модель Русского мира.

Мы должны создать новый тезаурус, некую понятийную систему координат, в которой, выражусь предельно ясно, нам предстоит увести с религиозного, с вероучительного аспекта и вывести на духовный аспект. Потому что любовь, жертвенность, сострадание, правду, красоту – понимают все.

Владимир БОЛЬШАКОВ, доктор философских наук:

Термин «Русский мир», действительно, наверное, с небес спустился на нас. Он стал каким-то спасительным «зонтиком», который накрыл всех тех, кто хочет на этом поле потрудиться. И не надо особенно мучиться тем, что мы, может быть, до конца его не определим. Это и не надо делать, потому что это просто та среда, в которой все могут жить, спорить о том «российская цивилизация» или «русская» и по другим вопросам. И мне кажется, что более важны с практической точки зрения вопросы, которые можно решать и нужно решать на политическом поле.

Если бы с небес спустился термин «русская государственность», он вызвал бы переполох во всем мире. А «Русский мир» настраивает на более спокойный лад. Но речь так или иначе идет о Русской цивилизации. За этим столом упоминались имена и Данилевского, и Тойнби, и Сорокина. Цивилизационный подход развивали очень многие достойные мыслители. И отталкиваясь от них и от своих исследований, я бы обозначил несколько особенностей русского правосознания, которые сформировали вот эту тысячелетнюю русскую государственность.

Прежде всего – идеократичность. Это готовность послужить великой идее. Это всегда было характерной особенностью русского человека. Не важно, космизм, великая империя, мировая революция, – но все это сверх-идеи. Мы не можем, как немцы, служить таким примитивным вещам, как просто сытый желудок и хорошо организованная жизнь (хотя я наполовину тоже немец). И мы не можем как японцы, которые готовы отработать технологию до совершенства, и этим удовольствоваться. Нам нужна высокая идея, некий подвиг такой в мировом масштабе.

Следующая особенность русского правосознания – это монархичность. Это означает, что русские всегда ассоциируют власть с личностью. Есть народы, которые ассоциируют власть с каким-то социальным институтом. У кого-то президентская республика, парламентская, у кого-то хурал, синедрион, у кого-то государь, тиран, диктатор. И монархическое правосознание проявлялось у нас и в советскую эпоху, через отношение к генсекам.

Третья особенность нашего правосознания – правдоискательство. Это примат правды, которая выше всякого закона и выше тех норм, которые господствуют в западной цивилизации.

Посмотрите, сколько у нас господствовала монархическая, а сколько демократическая форма правления? Демократическая была с 1606 по 1612, 6 лет; с 1906 по 1917 – 11 лет; и с 1992 по 2000 – еще 8 лет. В общей сложности 15 лет за тысячелетнюю историю.

В моем понимании для России огромное значение имеет осмысление Смутных времен. Чем они интересны? Они интересны тем, что зарождение смуты, сползание в нее, осознание этой пропасти, выход из нее и завершение происходит в течение жизни одного поколения. И вот это позволило всем, в том числе историкам, считать это «Смутным временем». И при этом оказывается не так важно, кто правее, «белые» или «красные». Поскольку это болезнь, это беда. Это то же самое, что спорить, какая бацилла хуже или лучше, когда человек ослаблен и подвержен действию бацилл.

Сейчас мы находимся на стадии выхода из Смутного времени. И как раз зонтик Русского мира нам очень понадобится, чтобы завершить этот выход.

Егор ХОЛМОГОРОВ, главный редактор портала «Русский обозреватель»:

Когда о Русском мире заговорили в 90-е годы, это была определенная антикризисная концепция. Вот, знаете, распалась Российская Империя, возник сначала раскол гражданской войны, потом некое новое единство, Советский Союз. И прежнее государство прекратило свое существование. И тогда у разных людей возник вопрос – возможно ли новое единство этого пространства на каких-то основаниях? И тогда возник целый ряд ответов, из которых самым знаменитым было евразийство. То есть был предложен антикризисный смысл, новое оправдание этого пространства. А дальше в него начало вчитываться, вкладываться, присочиняться множество новых смыслов, что продолжается, в общем, и до сегодняшнего дня. То же самое произошло в начале 1990-х годов, когда снова территория исторической России, территория государства распалась на части. Русские оказались расколотым на части народом, где-то подвергаемым изгнанию, этноциду, перекодировке культуры. Тогда-то и прозвучало понятие «Русский мир» – причем сначала именно как примиренческое. Дескать, ничего страшного, что империя распалась, все империи распадаются. Ничего страшного, что вас раскололи на множество государств. Вот смотрите: есть Русский мир, что это такое – мы не знаем, но он есть, радуйтесь, все равно он сохраняется. И, соответственно, постановка всех острых геополитических вопросов (Крым – он чей, Приднестровье – оно чье, а у нас есть основания защищать Абхазию и Осетию или нет, наши соотечественники в Латвии – они свои или чужие и т.д.) – все это гасилось в некотором компоте, заваренном на словах о русском языке. Политические вопросы были переведены в некую плоскость общекультурную, общеязыковую.

А что мы видим сейчас? Сейчас в последние годы усилиями многих людей, усилиями, в том числе, Святейшего Патриарха Кирилла, усилиями множества наших публицистов, писателей, издателей это понятие наполняется прямо противоположным содержанием. То есть мы уже понимаем Русский мир не как пространство примирения, а как пространство наступления.

И мы наблюдаем сейчас символическую перековку Русского мира, самый очевидный символ его в последние годы – георгиевская ленточка. За него убивали, за него умирали, за него сражались. Множество других таких же символов – это символы, прежде всего, русского контрнаступления, символы ирреденты.

Виктор ВОДОЛАЦКИЙ, депутат Госдумы РФ, доктор социологических наук:

Наши консульства и посольства за границей не занимаются с нашими соотечественниками или с теми, кто любит Русский мир. Раз в год проводить съезды соотечественников и на этом ставить галочку, не показывая, не доказывая, не вооружая их тем оружием, которое сегодня выковывается в патриотическом сообществе – это не решение. Это совершенно недостаточно для того, чтобы противостоять истерии, которая творится сегодня вокруг России. Наши соотечественники обладают большим потенциалом, они сами хотят быть полезными России, но с ними никто не занимается.

Или возьмем телеканалы, которые получают с федерального бюджета финансирование, – что они сегодня пропагандируют? Это зомбирование человека и привитие бездуховности, безнравственности. Что сегодня проповедует ТНТ нашим детям? Это разврат, пошлость. Аудитория, которая смотрит эту программу, растет.

За эти годы наше общество привыкло пить из бочки грязную воду. Грязная вода – все, что связано с разрушением нашего общества. Если мы поставим рядом бочку с родниковой водой, к ней никто не подойдет, потому что привыкли уже к грязи. Только через идеологические инструменты можно что-то здесь изменить – эту родниковую воду добавлять в грязную бочку и вымывать ее до кристальной чистоты. Это тяжелое бремя. И любое позитивное движение в этом направлении воспринимается теми людьми, которые сегодня стоят на управленческих процессах в данной сфере, что мы, дескать, заходим на их грядку. Они привыкли сами эту грядку удобрять, снимать урожай. А какой результат этого урожая и кто кушает этот урожай – им все равно. Самое главное, что есть тупо проложенная дорога, которая нашему обществу уже и не подходит, и не нравится.

Петр КАЛИТИН, профессор, доктор философских наук:

Катастрофа, которая случилась на Украине и отчасти в Прибалтике, заключается не в том, что американские спецслужбы хорошо сработали. У меня есть очень сильный контакт с украинцами, и они мне прямо говорят: «А вы-то что могли предложить? Мы выбрали потребительство и Европу, потому что нам это предлагают». И даже владение русским языком само по себе у них уже не связано с Русским миром, и не ассоциируется с русскостью.

Мы до сих пор не можем увидеть очевидное. Что я имею в виду под очевидным? Со времен Дмитрия Донского сформировалась русская сверхнация, русский суперэтнос (именно с этими приставками). Русскость имеет в себе апостольское понятие «распятие миром». Это была не сугубо монашеская, не сугубо узкоцерковная, узкоконфессиональная, а это была прагматическая установка русского человека. Особенно глубоко это проявляется на войне, о чем сегодня здесь уже начали говорить.

Вспомните как пример Куликовскую битву, когда Дмитрий переходит Непрядву. У него была возможность с точки зрения военной тактики остаться на этой стороне, но он переходит, и все при этом знают, что он идет на смерть и все идут с ним умирать. В результате же – победили. Здесь хорошо видна установка на самоотвержение, – умерщвление плоти в данном случае доходило до буквального смысла, до полного бесстрашия.

Но еще важнее то, что это «распятие» связано с внешним, с тем, что называется служением. Я согласен с теми, кто говорит об этом в плане жертвенности, но мне бы хотелось уточнить само понятие. Речь идет о кенозисном служении. Жертвенность – это не совсем точное слово, оно слишком секулярное. Речь идет о кенозисе, о Христовом служении. Смирение понимается не в плане пассива и того непротивления злу, которое проклинал Ильин, если вы помните, в известной работе уже после случившейся катастрофы 1917 года. Речь идет о кенозисе наступательном, о кенозисе воинственном, экспансивном, о чем сегодня тоже уже говорили. Смирение стало условием победы, а не просто принятия врага и евангельского подставления второй щеки.

Юрий БАРАНЧИК, руководитель портала «Империя», кандидат философских наук:

Многие исследователи, который сейчас анализируют поведение мировых диаспор, отмечают, что из всех больших наций и народностей мира только русские и белорусы не образуют диаспоры за границей. Все это говорит о высокой степени индивидуалистичности русских. При этом, действительно, это качество преодолевается на войне, в подвиге. Но это только в крайних, экстремальных условиях. А так, мы индивидуалисты, – за границу уедем, я уверен, даже если будем жить рядом, то и не захотим встретиться, пообщаться.

Это говорит о том, что нам не надо для воспроизводства национальной идентичности сохраняться в своем узком русском мирке. Мы можем иметь дело со всеми – с испанцами, итальянцами, японцами, китайцами, американцами. И когда они с нами общаются, они как бы входят в наш круг, мы их всех ментально, концептуально подминаем.

Когда Российская империя приходила на новые территории, русские были для туземцев образцом чести, достоинства и так далее. Сегодня эти мигранты с окраин сюда приезжают, видят, что здесь бардак и развал, и они точно так же начинают относиться к России. У нас слабое место Русского мира – недостаток самоуважения, неспособность предлагать высокие жизненные стандарты для своих. А ведь именно это чрезвычайно привлекательно для других, внешних.

Вячеслав ГУСЬКОВ, руководитель Нижегородского отделения Изборского клуба:

Думаю, есть одна ментальная особенность русского православного человека, позволяющая уживаться с другими этносами – тяга к справедливости и ненавязывание своего мнения, в том числе и ненавязывание своей религии. Справедливость распространяется на всех и поровну, независимо от национальности и вероисповедания.

На бытовом уровне иногда вызывает сожаление отсутствие у русских внутренней национальной поддержки, отсутствие приоритета взаимоотношений перед другими этносами. Мы оцениваем людей не по окончанию фамилии и не по клановой принадлежности, а по личностным качествам и деловым характеристикам. Но именно это и есть проявление справедливости и уважения, что и явилось основой для создания и сохранения огромного многонационального и многоконфессионального государства.

Получилось так, что Русская цивилизация заняла 1/6 часть суши и многие сильные мира сего считали, считают и будут считать это несправедливым. Мы обречены на противостояние с глобальными завистниками и на системные войны во всех проявлениях. Как в басне «виноваты мы уж тем, что хочется им кушать». Поэтому, хоть Русский мир понятие не политическое, но защищать его на государственном уровне – надо. В странах, отрываемых от России, «западные партнеры» проводят декодировку сознания, внушая населению необходимость борьбы с Москвой. Используется полный спектр борцов за «свободу»: нацисты, не считающие себя русскими, «настоящие русские», евроинтеграторы и просто либералы – бойцы с «путинизмом».

Пообщавшись в интернете с этой пестрой публикой, как украинской, так, к сожалению, и белорусской, с удивлением обнаружил признание ими собственной неполноценности. Если «москалей» они ненавидят и считают ниже себя, то перед западной цивилизацией заискивают, подобострастно ждут похвалы, помощи, предлагают ей свои услуги в борьбе с «варварской Россией». Готовы жить без государственной самостоятельности, без промышленности, в услужении, этакие добровольные «миттельменши», пользуясь нацистской терминологией.

Что же надо было делать на Украине, и что надо делать в Белоруссии, дабы избежать отрыва русских людей от Русского мира?

Первое – работать с научным сообществом. Активно привлекать к мероприятиям, обмениваться лекторами, стимулировать грантами на равных условиях с российскими учеными.

Второе – работа с творческими элитами. Приглашать к участию в российских конкурсах, выставках и самим выезжать. Издавать и реализовывать у соседей произведения авторов, в том числе и современных, признающих единство наших народов. Должна быть ценовая политика, делающая эти книги массово доступными, вплоть до распространения через общественные организации.

Третье – налаживать экономическое взаимопроникновение государственного и частного бизнеса. Покупать недвижимость, СМИ, спортивные клубы (вместо «Челси» и «Нью-джерси Нетс») и создавать условия для аналогичных действий их бизнеса в России. Необходимо создание «массового перекрестного опыления» в экономиках дружественных стран.

Четвертое – мотивация постоянного социально-бытового общения. Приглашение детей и представителей молодежи на отдых в Россию, как в туристических лагерях, так и в семьях. Поддержка инициативных общественных деятелей (приверженцев Русского мира), лидеров общественного мнения и их проектов, не получивших продолжения в своих странах. Ареал реализации – все братские страны. Необходимо эти мероприятия делать публичными, что даст информационный эффект и уберет коррупционную составляющую.

Галина ЗАПОРОЖЦЕВА, лидер общественного движения «Матери Украины»:

Множество людей в Киеве, в Одессе, Николаеве, которые знают, что я здесь, среди вас, в растерянности, и они говорят мне: «Ну, почему Россия не обращает на нас внимания? Почему эти люди, такие умные, не расскажут, как нам дальше жить, что нам дальше делать?»

Я одесситка. Родилась на Куликовом поле, на которое каждое воскресенье выходят теперь женщины. Я помню те многотысячные митинги по Одессе, которые проходили еще в апреле 2014 года, когда одесситы скандировали: «Россия, мы с тобой!» Сейчас наши женщины выходят каждое воскресенье – их там бьют, их травят собаками, их арестовывают. Они проходят такие гонения, о которых сложно сказать, потому что все внимание сосредоточено на Донбассе. Да, в Донбассе гибнут люди, но нельзя забывать и о том, что страшные гонения проходят по многим городам Украины на тех людей, которые действительно стоят за Русский мир, за русский язык, за право исповедовать ту религию, которую они считают истинной. Эти люди остались один на один со своей бедой.

Я могу сказать, что здесь прослеживается аналогия с Талергофской трагедией. Тогда 100 лет назад русины тоже остались один на один с австро-венграми, и их уничтожили. Часть русинов разбежалась, конечно, по Украине, но часть была просто физически уничтожена. Кто знает об этой трагедии? Армяне доказали в ООН факты армянского геноцида. Но у нас есть все основания поднять вопрос о геноциде русского народа. Тогда мы можем отчетливо увидеть это движение, которое началось еще сто лет назад, которое было связано с униатством, навязыванием чужой религии исконно русским людям – и это движение катится сейчас на восток Украины.

Что касается ополченцев в Донбассе – это люди, которые готовы положить свою жизнь за Русский мир. А когда с ними говоришь, они толком не могут сказать. Он чувствует, внутри в нем это сидит, а выразить словами, за что он воюет, не может. Поэтому работа, которую вы ведете, выработка этого понятийного аппарата, крайне важна. Но помимо статей, книг еще нужна и живая речь, она нужна сегодня на местах, и в частности, для моей Украины, которая тяжело больна.

Есть другой очень важный вопрос: это вопрос о тех, кто приехал в Россию. Я по этому поводу написала статью «Чужие среди своих». Нас здесь называют иностранцами. Для того чтобы здесь себя легализовать, нужно пройти огромные препоны в ФМС, потом мы идем в бюро трудовой занятости, где нам отказывают. Снять квартиру в Москве очень трудно, потому что распространена информация, что много приезжает бандеровцев. Да, действительно приезжают. Мы даже предлагали свои услуги, мы их всех знаем по именам, по лицам. Давайте будем вместе их выявлять.

Большинство из украинцев, которые сюда приехали, – это русские люди, они попали волею судеб на Украину. По закону, по Конституции РФ, они имеют право на приобретение гражданства, не проходя все эти препоны. Их родители, как правило, были военные, кто-то просто поехал учиться, там остался.

На Украине они лишены государственной защиты, они поставлены вне закона, их жизни под угрозой, а Россия их принимает как иностранцев. У нас есть реальные предложения об изменении законодательства, чтобы убрать эти препоны. То, что я говорю – это боль души. Вижу слезы тех людей, которые здесь мыкаются, сталкиваются с проблемами, не могут себя найти. Это люди, оставшиеся без крова, без средств к существованию. И в то же время, оттого что мы сталкиваемся с бездушными чиновниками, русский дух в нас не сломится.

Именно те, кто скакал на Майдане, «наскакали» нам Русский мир. Потому что если бы вы у Гиви спросили в начале 2013 года, будет ли он воевать за Русский мир, я думаю, что он бы ответил отрицательно. Именно они три месяца, издеваясь над нашим «Беркутом», сподвигли нас к тому, чтобы мы вспомнили, кто мы есть на самом деле и проснулись, наконец-то.

Александр ЯКИМЕНКО, эксперт Орловского отделения Изборского клуба:

Когда речь идет о Русском мире, то под словом «русский» следует понимать принадлежность к определенной цивилизации, формируемой вокруг России на основе консенсуса ценностей традиционных конфессий – в первую очередь, христианства и мусульманства. Под ценностями в данном случае следует понимать проекцию религиозного учения в общественную жизнь. Может быть, не все, кто осознает свою причастность к Русскому миру, разделяет вероучение Православной Церкви или ислама, но при этом все они должны разделять те принципы общественных отношений, которые определяются мировоззрением доминирующих религий России. Назовем только основные, наиболее важные из них, это:

- уважительное отношение к мировоззрению, религиозному выбору, национальному происхождению и полу другого человека;

-признание приоритета общественного над частным;

-осознание долга и ответственности перед страной и обществом;

-следование принципам солидарности и взаимовыручки;

-утверждение традиционных семейных ценностей – любви и верности;

-память о славных деяниях предков;

-забота о будущих поколениях.

В этом смысле полноправными членами Русского мира могут быть как представители разных этнических групп, так и последователи разных конфессий, в том числе и нерелигиозные люди, разделяющие данные ценности. Таким образом, именно ценностное измерение дает возможность понимать Русский мир не исключительно как совокупность русских, живущих в России и за ее пределами, но как особую цивилизацию, восходящую к крещальной купели святого князя Владимира, несущую миру свои ценности и имеющую свою миссию.

Важнейшей особенностью русской общины за рубежом является интеллектуальность. Это подтверждается как элитарностью постреволюционной эмиграции, принадлежавшей наиболее культурным слоям российского общества, так и современной «утечкой умов». Почти в каждом крупном городе мира можно отыскать газеты и журналы на русском языке - языке, который объединяет нас, независимо от национальности, расы или религиозной принадлежности. Русскоязычная диаспора - это рассеяние по всему миру не только русских людей, но и русской культуры, русской науки, русского образования и пр.

Приведу данные численность русской диаспоры (по убыванию):

- Украина: 8,334,000 (2001 г.)

- Казахстан: 4,480,000 (1999 г.)

- Белоруссия: 1,142,000 (1999 г.)

- Израиль: 1,000,000 (2007)

- США: 750,000 (2000 г.)

- Латвия: 685,000 (2002 г.)

- Узбекистан: 620,000 (2005 г.)

- Кыргызстан: 604,000 (1999)

- Эстония: 345,000 (2006)

- Бразилия: 500,000 (2006)

- Литва: 220,000 (2001)

- Молдавия: 202,000 (2004)

- Германия: 178,600 (2003)

- Канада: 158,850

- Азербайджан: 144,000

- Туркменистан: 142,000

- Франция: 115,000 (2007)

- Великобритания: 100—200,000 (2007)

- Таджикистан: 69,000 (2000)

- Грузия: 67,671 (2002)

- Австралия: 60,200

- Румыния: 30,000

- Финляндия: 20,000

- Болгария: 15,595 (2001 г.)

- Китай: 15,600 (2000 г.)

- Армения: 14,660 (2002 г.)

- Новая Зеландия: 2,916 (2001 г.)

Отечество состоит в первую очередь не из территорий, а из людей. За пределами России проживает более 30 миллионов бывших граждан России и их потомков. Но можно ли сформулировать и установить точные критерии, которые позволили бы нам окончательно отделить «своих» от «полусвоих», тех, кто сохранил свою национальную идентичность от тех, кто успешно ассимилировался в инокультурную среду?

Как страна, главной статьей доходов которой являются недра, Россия напоминает "третий мир". Но как страна, экспортирующая десятки тысяч квалифицированных специалистов в год в США, Австралию, Канаду, Германию, Англию, Италию и Францию, она остается ведущей интеллектуальной державой. Россия почти не экспортирует high-tech товары. Зато она экспортирует интеллектуальную силу, являясь в этом настоящей супердержавой.

Русский язык в основном обеспечивает потребности межнационального общения. Всего русским языком в мире в той или иной степени владеют более полумиллиарда человек, и по этому показателю русский занимает третье место в мире после китайского и английского.

Русские бывают разные, и отношение к ним разное. В целом я не замечал какой-то особой нелюбви к русским. Русские — гостеприимные, душевные, веселые люди, и все это знают. В мире русских любят именно за эти качества.

Журнал "Изборский клуб" (2016 № 3)

Количество показов: 1971
Рейтинг:  3.66

(Голосов: 7, Рейтинг: 4.43)