«Российский Кавказ – вектор движения в будущее»

9 декабря 2015 года в офисе Секретариата Изборского клуба по региональной и международной деятельности прошел Круглый стол. Его тема «Российский Кавказ – вектор движения в будущее?» была выбрана неслучайно. В условиях обострения международного терроризма Кавказ остается очень непростым регионом России. В исторических, политических и экономических проблемах современного Кавказа пытались разобраться эксперты Изборского клуба, политики, ученые, журналисты.

Вели Круглый стол Розанов Олег Васильевич – ответственный секретарь Изборского клуба по региональной и международной деятельности и Шурыгин Владислав – руководитель военной секции.

С докладами выступили Аганин Андрей Иванович – член координационного совета проекта «Русская аналитическая школа»; Ветренко Инна Александровна – доктор политологических наук, профессор, завкафелрой политологии Омского государственного университета; Джемаль Орхан Гейдарович – российский журналист; Зязиков Мурат Магометович – заместитель полномочного представителя Президента Российской Федерации в Центральном Федеральном Округе; Курносов Юрий Васильевич – доктор философских наук, профессор кафедры национальной безопасности Российской академии государственной службы; Магомедов Хаджимурад – журналист независимого информационного агентства «СевКавИнформ», член Союза журналистов России; Салбиев Аким – продюсер, режиссер, сценарист; Фролов Кирилл Александрович – глава Ассоциации православных экспертов; Шевченко Максим Леонардович – российский журналист, член Совета по правам человека при Президенте России.

РОЗАНОВ ОЛЕГ ВАСИЛЬЕВИЧ – ответственный секретарь по региональной и международной деятельности:

– Начинаем наше сегодняшнее заседание. Тема звучит остро, как сама жизнь – «Российский Кавказ – вектор движения в будущее?». Российский Кавказ – это та территория, на которой в ближайшее время будут разыгрываться крупнейшие геополитические игры против нашей страны, и эта зона особых надежд и больших тревог. Начнет наше сегодняшнее мероприятие Кирилл Фролов. Эта тема ему близка, и он выскажет свои мысли по поводу его ожиданий от вектора движения Кавказа.

ФРОЛОВ КИРИЛЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ – глава Ассоциации православных экспертов:

– Спасибо за предоставленное слово. Я хотел, готовясь к этому Круглому столу, акцентировать внимание на связях по своей специальности, на связях попыток отторжения Кавказа с помощью украинского национализма. Как известно, идеологи украинского национализма, которые пришли к власти на Украине, и точнее их заокеанские хозяева, на Кавказ смотрят очень давно. Я как специалист по церковному расколу Украины хочу отметить, что раскольническая группировка на Украине, которая поддерживается нынешней властью в главе с Филаретом Денисенко, которого Русская Православная Церковь предала анафеме, названа так называемой канонической территорией киевского патриархата. И Филарет Денисенко, начиная с 1993 года, осуществлял непосредственно в своей резиденции в Киеве на улице Пушкинской, дом 26, вербовку боевиков на Кавказ. Корчинский на его деньги ездил, закупал обмундирование и оружие. Естественно, связи между украинскими шовинистами и антироссийскими силами на Кавказе огромны, и они, безусловно, сохранились и до сих пор. И совсем недавно в Верховной Раде Украины была создана парламентская группа Украино-Кавказ, которая должна заниматься именно отторжением Кавказа. И если проблематика связана с ваххабитами, с ваххабизмом, с ИГИЛ, с вероятным использованием Турции для переброски боевиков ИГИЛ к нам на Кавказ, со взрывом Дагестана, она уже озвучена. Но та тема, о которой я сейчас сказал, она, к сожалению, вне поля зрения. Многие до сих пор не понимают значение и глубину событий на Украине, думая, что оттуда не стоит ждать каких-то неприятностей. Стоит. Более того, я хочу вспомнить принципиальный документ Соединенных Штатов Америки – Закон о порабощенных нациях, принятый в 1959 году. Его соавторами являются в том числе Левко Добрянский, сопредседатель Украино-американского комитета. Так вот, согласно этому закону, русский коммунизм (это кто, я не знаю, Энгельс был русским?) поработил народы, и перечисляются все народы исторической России, Кавказа. Вот этот закон расчленения России я, честно говоря, не понимаю, почему наша дипломатия не ставит вопрос о том, что закон о расчленении России является официальным законодательным актов в Соединенных Штатах. Казалось бы, это козырь российской дипломатии. Почему этот козырь не используется, и чего мы ждем, я не понимаю. Я думаю, у меня есть своя версия, что часть нашей элиты хочет договариваться с Америкой любой ценой, а этот закон показывает, что договориться-то невозможно, что расчленение России и ее уничтожение является законодательным актом Соединенных Штатов. Это не мнение влиятельных конгрессменов и части элиты, нет, это официальный закон США. И сейчас со стороны нынешних властей Украина очень активно качает ситуацию на Кубани, в Ставропольском крае. Там создавались уже много лет, кстати, когда мы спали во время Януковича, сотни УНА-УНСО. Основная демагогия, что Кубань – это исторически Украина. Ничего подобного. Кубань – это земля запорожских казаков. Запорожские казаки – это были русские казаки, то есть они не считали себя украинцами. И почему, собственно, Екатерина ликвидировала Запорожскую Сечь? Об этом сошлюсь на Виктора Антоновича. Это отнюдь не наш историк, это сторонник украинского самостийничества, но он, сохраняя видимость объективности, все же был вынужден признать, что любое государство, даже если была украинская идея крымского государства в совете, ликвидировал бы Запорожскую Сечь, потому что она была нужна на границах государства. Она стала не погранична внутри территорий, некие самодельные вооруженные формирования уже объективно мешали регулярной армии, поэтому Запорожская Сечь была ликвидирована вовсе не по причине украинофобии. Сечь себя считала русской православной, была ликвидирована только потому, что граница передвинулась, и запорожским казакам Екатерина, собственно, предоставила грандиозные территории Кубани и Кавказа. Это очень важно сейчас проговаривать, потому что запорожские казаки себя считали русскими казаками. И эту полемику предстоит вести, потому что, как я уже говорил, группировки УНА-УНСО и бандеровцев разными правдами и неправдами пытаются распространить до Кубани Ставропольский край. Также выдвигается теория отдельности казаков от русских, что отдельная нерусская нация. Это такая идеологическая диверсия, никаких научных подтверждений у нее нет и быть не может. Она касается также Дона. И вот таким образом Россию поджигают. Очевидно, уже пошли сообщения, что «Серые волки» запускаются на Крым, на Кавказ, Дагестан с помощью фактора нынешнего фашистского режима на Украине, будет попытка раскачать от Дона до Кубани, до Ставрополья, отрезание Кавказа от Центра и много других вот таких планов и идей, которые не являются преувеличениями. Еще даже при Украине Кравчука началась раскачка на Кубани, где этим занимался шеф СБУ, генерал Склипальский, тогдашний генерал СБУ, и сейчас все это делается с утроенной силой.

Это то, что я хотел сказать по своей специфике, в чем я глубоко понимаю о проблемах Кавказа. Единственное скажу, что, наверное, очень важно все-таки, говоря о диалоге русского и чеченского народов, мы действительно должны задействовать религиозный фактора вот в каком плане: мы, православные христиане, знаем, что в результате отступничества от веры надлежит прийти Антихристу временно, воплощению зла. Вот мы связываем эту фигуру с Соединенными Штатами, потому что они проводят политику дехристианизации, соответственно, их мировая диктатура закончится приходом Антихриста. Мусульмане – шииты, сунниты, у них есть аналогичная фигура в эсхатологии – Даджал. И, может быть, стоит продумать версию, что наш союз не только прагматический, но и более глубокий, такой эсхатологический союз против мирового зла. Вот это может быть стратегией российской обороны и наступления на Кавказе. Ну и, конечно, борьба самой идеологии украинского шовинизма, это самая легкая борьба, потому что она вся шита белыми нитками. Достаточно привести документы, что запорожские казаки были русскими казаками, и казаки – это часть русского народа, чтобы эту демагогию бить. Спасибо за внимание.

РОЗАНОВ О.В.:

– Я бы хотел передать ведение нашего сегодняшнего мероприятия Владиславу Шурыгину.

ШУРЫГИН ВЛАДИСЛАВ ВЛАДИСЛАВОВИЧ – руководитель военной секции:

– Добрый день, коллеги. Мы сегодня собрались, чтобы обсудить вектор движения российского Кавказа в будущее. Мы на протяжении последних (мы берем, период нового времени, период современной России) двадцати трех лет наблюдали очень неравномерную политику России на Кавказе. Мы наблюдали совершенно разные состояния нашего Кавказа, мы помним Кавказ конца 80-х – начала 90-х, когда начался подъем национального самосознания, который совпал во многом со многими сепаратистскими тенденциями. Раскол Советского Союза, отделение закавказских республик, потом мы помним период жесткого противостояния на Кавказе, который мы называем периодом чеченских войн. Затем наступил период стабилизации Кавказа, когда конфликт начал потихонечку угасать, когда началась совершенно новая качественно политика на Кавказе, и на сегодняшний момент мы видим совершенно новую ситуацию на Кавказе – ситуацию, которую правильно все-таки, на мой взгляд, назвать неопределенностью, потому что какая-то одна тенденция там не проявлена. Мы видим, что Кавказ сейчас опять становится объектом воздействия различных исламистских объединений из-за границы, мы понимаем уязвимость Кавказа. С другой стороны, мы видим, что Кавказ очень сильно изменился в своих оценках того, насколько он себя ощущает российским, насколько он инкорпорирован в Россию. Поэтому я бы хотел, чтоб мы сегодня обменялись мнениями о том, как вы сами оцениваете ситуацию на Кавказе и не только, но и в кавказских общинах России, потому что мы знаем, что сегодня представить себе любой российский город без общины различных народов Кавказа просто невозможно. Прошу высказываться, коллеги!

ДЖЕМАЛЬ ОРХАН ГЕЙДАРОВИЧ – российский журналист:

– Давайте определимся, проблематизируя ситуацию. Давайте определимся с тем, чем является все-таки Кавказ в составе России для России. В Кабардино-Балкарии не так давно отмечали круглую добровольного вхождения Кабардино-Балкарии в состав России 400 или 500 лет. И вот точкой добровольного вхождения в состав России они определяли – брак Ивана IV с Марией Темрюковной. Всё это послужило огромному количеству анекдотов среди местного населения, стеба и всякого такого, хотя празднества были пышные. На самом деле не будем забывать, что Кавказ - это типичная колонизированная территория, которая была захвачена в течение 18–19 веков в ходе колониальной войны. В это время в мире много таких процессов происходило, и дальше возникает вопрос о том, насколько эта завоеванная, в принципе, территория интегрирована в большое пространство страны. И тут мы должны честно себе сказать, что Кавказ наименее интегрирован в Россию, он менее Россия, чем Татарстан, он менее Россия, чем Якутия, он менее Россия, чем Дальний Восток, Чукотка и так далее. Это очень особое пространство, которое существует как бы немножко отдельно. Если мы попытаемся рассмотреть те исторические травмы, те мифы, на которых базируется кавказское самосознание, то мы даже в советские времена, когда провозглашалась именно дружба, интеграция и официальное братство, мы вспомним дагестанские дебаты о имаме Шамиле. Великий имам Шамиль – он враг или не враг? И метания великого поэта Расула Гамзатова в попытке определить, кто ж такой Шамиль – враг он или не враг. Есть исторические травмы кавказцев - чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, для них главный пункт их истории – это депортация. Для Дагестана это большая кавказская война 19 века. То есть самосознание кавказских народов очень разное.

А вообще, когда мы говорим об интеграции Кавказа, о механизмах удержания Кавказа в составе России, то я бы вычленил три составные части. Первая – не будем забывать, что отдельные регионы Кавказа, имеют разную степень самоуправления. Традиционно в России силовая вертикаль контролируется не местной властью, а московской. Но на Кавказе всё иначе. На Кавказе есть своя специфика. В Чечне практически все силовые институты, подконтрольны президенту, в Дагестане силовики учитывают позицию главы республики, в других регионах силовики наоборот определяют политику. Поэтому нельзя сказать, что силовое пространство кавказских республик выстраивается в такую единую вертикаль, как во всех остальных регионах. Мы можем говорить об экономическом удержании, об экономической связи Кавказа. Я вот только что с Муратом Магометовичем вспоминал историю очень показательную. В свое время мне довелось побеседовать с премьер-министром Ингушетии, это был человек по фамилии Воробьев – человек с прошлым военного разведчика. И тогда шла речь об освоении 29 миллиардов, выделенных на развитие республики. Сейчас про эти деньги уже забыли. Тогда обсуждалось, что деньги пойдут несколькими траншами, какого это будут размера транши. И вот мы сидели у него в кабинете, он открывал большую папку и рассказывал: вот здесь школа будет построена, здесь будет построен дворец спорта, здесь вот канализацию поменяем. Я спросил: «Но у вас же проблема-то безработицы. Вы говорите о социалке. Рабочие места возникнут только на время строительства, дальше там 50 человек, которые строили эту школу, уйдут, останется 20 учителей. Где в планах индустриальные сфера?» И в этот момент он мне сказал фразу, которая меня потрясла. Он сказал, что развитие индустриальных проектов не предусмотрено, и вы, думаю, сами понимаете, почему – типа вот мы не доверяем, мы не хотим передавать этим местам ресурсы, которые делают их самостоятельными.

Надо признать честно, что экономическая связь России и Кавказа очень простая. Когда встает вопрос, а не отделиться бы нам, то есть единственный экономический фактор, который подразумевает удержание этих территорий, это «а кто будет платить пенсии учителям, кто будет платить зарплату учителям, платить пенсии пенсионерам, врачам и так далее». То есть Кавказ зависим от Москвы, как дети от кошелька родителей. И, наконец, есть еще фактор, который подразумевает связь региона – это общность элит. И вот тут на самом деле все нормально. Когда мы говорим про кавказские элиты, нужно признать, что это не нечто обособленное, не нечто отдельное, то есть эти люди и в плане бизнеса, и в плане чиновничества на совершенно общих основаниях, может быть, даже где-то и на привилегированных основаниях, входят в российское пространство.

Когда мы говорим о Кавказе, что будет в будущем, я так понимаю, что за этим стоит вопрос, возможен ли сценарий отделения Кавказа: или он сохранится внутри страны, или может сложиться такая ситуация, когда Кавказ выпадет. На мой взгляд, будет ли это возможно или нет, будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация здесь. Конечно же, Кавказ не является естественной частью России, и поэтому сепаратистские тенденции там всегда будут иметь место, закрывать на это глаза просто смешно. Если Россия, я имею в виду федеральный центр, в какой-то момент не сможет содержать эти республики (в экономическом плане они все не самостоятельные, даже наиболее успешная из них Кабардино-Балкария), то экономического резона оставаться в России у этих не будет. И последний фактор – это вхождение элит. Вот с этим как раз все нормально, то есть это достаточно гомогенное пространство, но тут нужно понимать, что если российские и кавказские элиты это, в принципе, единый механизм, то это далеко не так относительно простых людей. То есть мы не чувствуем себя чем-то общим, и как только связь кавказских народов и кавказских элит будет ослабевать, то соответственно будет ослабевать и привязка региона к России. Это первый пункт.

Второй пункт, который я также хотел затронуть, заключается в следующем. Мы сформулировали – Кавказ, путь в будущее. Но нет никакого Кавказа как нечто однородного единого целого и так далее. Это очень разные республики, которые во взаимоотношениях между собой зачастую намного более проблемны, чем во взаимоотношениях с Россией, с Москвой – федеральным центром. И у каждой республики в случае каких-то катаклизмов собственная судьба. Те сценарии, которые возможно предположить для Дагестана, для Чечни и даже для Кабардино-Балкарии, абсолютно невозможно предположить для Осетии. То есть, когда мы говорим о том, что может произойти, нам нужно рассматривать то, что может произойти в Дагестане, то, что может произойти в вайнахском пространстве в Ингушетии и Чечне, то, что может произойти в западной части Северного Кавказа – это КЧР, КБР, и то, что может произойти в Осетии. Это совершенно различные сценарии и различные возможности. Я закончил.

АГАНИН АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ – член Координационного совета Межрегионального общественного учреждения «Научно-исследовательский университет «Русская аналитическая школа»:

– Хотел бы все-таки несколько рассуждений привести в пику уважаемому Орхану, поставить некоторые вопросы. Вот относительно колониальных войн, нашей российской политики на Кавказе. Я считаю, что Россия очень плавно входила на Кавказ, хотя, действительно, это вхождение было постепенным, и не было там одномоментно. Действительно, Мария Темрюковна вышла замуж за Ивана IV, и отмечалось в 2005 году 455-летие вхождения народа Кабардино-Балкарии в состав тогда еще Российского государства, тогда империя не существовала. Здесь, может быть, не все так однозначно относительно вхождения народов. Государственность у северокавказских народов, в то время отсутствовала, но влиятельные люди были, безусловно, они признавались даже в тогдашней Москве. Не только цари роднились с кавказскими князьями и вождями, не только Иван IV но и другие знатные семьи – Прозоровские, например, там тоже женились и выходили замуж за кавказцев. То есть, все-таки не было заведомо какой-то колониальной политики России на Кавказе. Даже если мы будем брать ХV век, даже если мы будем брать ХVI век, постепенно на Северном Кавказе возникали русские крепости, такие как Аргун, Моздок, Кизляр, даже Грозный (это относительно молодая крепость). Тем не менее, это все-таки крепости, которые строились на данных территориях при не совсем еще полной определенности взаимоотношений с тем или иным народом. Но при этом надо понимать, что если уж кто и проводил колониальную политику, то это западные державы.

Относительно промышленного развития Северного Кавказа. Я не думаю, что только лишь в Кабардино-Балкарской республике существуют какие-то промышленные предприятия. Существовали заводы Министерства электронной промышленности СССР в городе Назрани, военно-промышленные предприятия до сих пор работают в Каспийске и Буйнакске. Все-таки военно-промышленный комплекс, так или иначе, в республиках нынешнего Северного Кавказа присутствовал и в советские времена и сейчас, хотя определенный упадок в этой сфере на Северном Кавказе наблюдается. Но он наблюдается не только на Северном Кавказе, но и в других наших регионах.

Также хотелось бы отметить – органично или не органично народы Северного Кавказа входят в состав нашей России. Мне кажется, что вхождение данных народов в состав общероссийского и даже когда-то общесоветского, общероссийско-имперского этноса или народа не менее органичен, чем, допустим, вхождение Уэльса, Шотландии, Корнуолла в состав Соединенного Королевства. Во всяком случае, мы практически не можем привести примера, когда какой-то язык вымирал. Может быть единственный язык одного народа, который проживал на территории Сочи в свое время - это убыхский язык. В 1992 году скончался последний носитель этого языка, он жил на берегу Мраморного моря в Турецкой республике. Пожалуй, этот язык, может быть, стал практически мертвым, но это единственный язык. Есть, например, такой же народ в Соединенном Королевстве – корнуольцы, они тоже утратили свой язык. Но на Северном Кавказе, пожалуй, кроме убыхов некого вспомнить. Остальные народы получили азбуки, имеют возможность преподавать все предметы в школе на родном языке.

Мне кажется, ни у кавказских народов нет какого-то предубеждения перед Москвой, ни у многих народов в России, в том числе и русского, нет предубеждения перед народами Северного Кавказа.

Мы все – одна братская семья. Простые люди, я могу говорить о простых людях Северного Кавказа, не только об элитах, совершенно не хотят выходить из состава России. Хотя, конечно же, определенный отток русского населения из Дагестана и Чеченской республики имел место в последние двадцать с небольшим лет.

Что касается народа, то национальная политика должна быть, наверное, более гибкая, мы не всегда учитываем пестроту национального состава республик Северного Кавказа. Существуют народы бжедуги, шапсуги, натухайцы. Все эти народы есть до сих пор на территории Сочи, Кабардино-Балкарии, в частности. При этом, конечно, надо заметить, что на Северном Кавказе активно действуют эмиссары, которых мы называем ваххабитами. Видимо, они ваххабиты не столько даже по вероисповеданию, последователи аль-Ваххаба, сколько последователи каких-то даже экстремистских течений, имеющих за собой определенное финансирование по линиям специальных служб тех или иных государств Персидского залива.

ДЖЕМАЛЬ О.Г.: – Хотел бы ответить. Что касается того, что русские колонизаторы облагодетельствовали Кавказ – вне всякого сомнения, как и любая колонизация, она облагодетельствует какими-то достижениями колонизируемые народы. И в этом плане и индийцы точно также могут быть благодарны англичанам за железные дороги и все подобное. Сути дела это не меняет: как индусы не стали англичанами, так кавказцы не стали русскими. Я имею в виду не этническую компоненту, а политическую.

ШЕВЧЕНКО МАКСИМ ЛЕОНАРДОВИЧ – российский журналист, член Совета по правам человека при Президенте России:

– Я не буду рассматривать исторические мифологии. На мой взгляд, опираться на брак Марии Темрюковны с Иваном Грозным, так же как говорить, что Элеонора Аквитанская вышла замуж за британского короля, и потому большая часть Франции неотъемлемая часть британской короны, понимаете? Это примерно такие же исторические аналогии, которые тяжело рассматривать в XXI веке, если откровенно.

Тогда Олег Тмутараканский, черниговский князь, был князем Тмутаракани, которая находится на территории Северной Кубани, будучи варягом и викингом по крови, естественно, русским князем, и он был князем Тмутаракани. В его армии служили черкесы, сто процентов, которые были коренным населением Кубани наряду с греками и генуэзцами немножко, и, кстати, армянами, которые там тоже жили в этих городах. И явно Олег спал с черкесскими женщинами, будучи князем. Это что значит, что еще со времен Тмутаракани, что ли, Кавказ – неотъемлемая часть России?

Это про исторические комиксы, я не хочу рассматривать вообще историю. Мне кажется, что история за рамками последних 200 лет на Кавказе просто неактуальна. Кавказская война XIX века и события ХХ века, ссылка народов, война, которая прошла, гражданская война, истребление казачества терского, кубанского, донского; белое движение, события гражданской войны, которые проходили на Кавказе, которые раскололи горцев Кавказа и противопоставляли друг другу горцев и русских, например, ингушей и казаков – достаточно почитать мемуары Шкуро, как, с кем воевали, письма белого партизана – это актуально для современного сознания мифологического. Советская власть это не смогла выбить из сознания кавказцев. Это просто та часть оппонирования, которая касается исторической мифологии.

Во-первых, Кавказ – это абсолютно интернациональное пространство, и это не могут понять люди со стороны. Даже пусть шейх Мансур окажется китайцем – это не имеет значения, поскольку он был тот человек, который объединил мусульман объявив Газават. Он был мусульманин – это главное для дагестано-чеченского пространства. Его национальность вообще не имеет значения. Последний пример того, как человек некавказской национальности оказывал страшное и серьезное влияние на менталитет кавказского джихада – это пример Саида Бурятского, который перед нами всеми прошел и с трудом был уничтожен спецслужбами на территории Ингушетии.

Кавказ – это пространство, где этническое не является частью политического глобального, где интернационализм проявляется не на словах, а не деле. При осуществлении политического проекта важнейшей составляющей частью, именно это обеспечило, между прочим, поддержку со стороны Кавказа большевиков и советской власти. Именно лозунг интернационализма в противовес лозунгу «Великая неделимая единая Россия» и обеспечивал то, что Кавказ был красным Кавказом по преимуществу. Там были, конечно, нюансы, там осетины, Гайто Газданов, это понятно, он пятигорский осетин элитный, гимназист и так далее. Были ингуши, которые были в белой армии. Но по преимуществу все были красные. И, так или иначе, били в тыл Деникину, Врангелю, Шкуро – всем, кому только можно было бить, потому что большевики обещали равноправие. И, кстати, до 1927 года это исполняли.

Шариатские суды, которые были введены в Дагестане, огромное самоуправление, Горская республика, с которой игрались большевики, которая не разделяла этносы Кавказа, а консолидировала. То есть фактически Горская республика, будем откровенны, восстанавливала контуры Имамата Шамиля, но в большевистской интерпретации в какой-то мере, и даже почти повторяла границы имамата, которые большевики, естественно, воспринимали как революционный фактор антиколониальной борьбы. К тому же, к 1920 году от Шамиля прошло всего 60 лет – вообще ничего, это даже на памяти одного поколения… Старики в 1920 году помнили имама Шамиля.

Потом – советское безвременье, которое уничтожило, казалось бы, историческую память, но внутренняя совершенно не было уничтожена. Поэтому оппозиционность, антиимперскость кавказских народов – это естественный их фон.

Орхан много сказал про элиты – соглашусь с тезисом о гомогенности элит. На самом деле все идет от советской власти. Те республики, где есть элиты, уходящие корнями в советское прошлое, они более связаны с Москвой, чем, допустим, Ингушетия или Карачаево-Черкесия. Это проблема Ингушетии и Карачаево-Черкесии – не было у вас представителей на уровне ЦК, условно говоря, на таком большом уровне политического руководства страны. У чеченцев, дагестанцев, кабардинцев, осетин были. А это очень важно. Постсоветская Россия – это элитная связь.

Конечно, естественно, кавказские элиты не испытывают никакого угнетения, сегрегации, мы видим массу миллиардеров с Кавказа – глаза разбегаются: дагестанские миллиардеры, кабардинские, черкесские, ингушские, карачаевские.

Теперь я перехожу к тому, что хотел собственно сказать: стратегические подходы Москвы к Кавказу. Есть, очевидно, два фактора. Первый – Кавказ рассматривается в рамках геополитических больших раскладов. Понятно, что Москва рассматривает Кавказ как часть борьбы просто за историческое существование. Без Кавказа Россия не существует, как субъект большой геополитики. Потому что если Россия теряет Кавказ, то тут же по нему вокруг России пойдут альтернативные нефтепроводы, и газпромы с роснефтями могут потом уговаривать Киев покупать у них газ и нефть по той цене, по какой Киев и Евросоюз, их господа, хозяева согласятся.

Поэтому Москва вынуждена сознательно участвовать в ситуации на Кавказе, присутствовать в Карабахе, «мониторить» армяно-азербайджанский конфликт, грузино-осетинский конфликт. Во-первых, Россия по-прежнему считает всю эту территорию до самого Аракса зоной своих жизненных интересов, и по мере развития и возвращения глобальной геополитической игры на этом пространстве, связанной с транспортными путями типа «Шелкового пути» или нефтегазовыми транзитными путями, эти процессы становятся все более актуальными. Поэтому Северный Кавказ все-таки Москва рассматривает как предполье войны.

Весь мой анализ, вся моя жизнь на Северном Кавказе и весь подход Москвы к Северному Кавказу говорит мне о том, что есть две тенденции: есть гражданская тенденция, некое развитие, которое у нас символизируется Хлопониным; есть военно-силовая тенденция, по сравнению с которой Хлопонин является просто странствующим интеллигентом. Потому что понятно, что Кавказ – это база войны в Закавказье и выхода туда, где Россия сейчас уже фактически начала войну. И пуски ракет с Каспийского моря, и наличие в Сирии военной группировки, и очевидный конфликт с Турцией, которая заявляет претензии на Кавказ, на Грузию по крайней мере. Батуми, Поти – это фактически турецкие колонии. Сегодня это города, все аэропорты (аэродромы Грузии принадлежат туркам, они вложили в это деньги. Они считают Грузию, по крайней мере Южную Грузию, Аджарию и побережье зоной своих жизненных интересов. Они туда позволяет инвестировать азербайджанцам и казахам – в Батуми, Поти самые большие инвестиции казахские и азербайджанские, то есть фактически турецкие. Потому что это связанные кредиты, связанные деньги. Поэтому неизбежен конфликт с Турцией.

Я вообще считаю, что конфликт в Северной Сирии – это просто завуалированная часть глобального кавказского конфликта между Россией и Турцией. Неизбежен новый раздел Грузии, неизбежны столкновения по Грузии. Часть грузинских элит может быть и проамериканские, но надзирать за Грузией поручено Турции, как члену НАТО и стране, претендующей, по крайней мере, на Южную Грузию, населенную некогда мусульманами, входящую в зону и старого халифата Османской империи, и неолиберального эрдогановского халифата. Вот это реальная зона конфликта, а не Сирия. Сирия – это вынесенная зона конфликта, чтобы не воевать у своей границы.

Но я думаю, что конфронтация будет разрастаться. Я уверен, что вскоре начнется армяно-азербайджанская война в том или ином виде, она уже фактически началась, уже убит полковник армянской армии. Вопрос только в том, что Ильхам Алиев боится напасть первым. Если он сам нападает, то тогда Россия вступает в войну, потому что она обязана это сделать согласно ОДКБ. Поэтому они хотят спровоцировать Армению. Они это протурецкая элита Азербайджана. Для самого Ильхама Алиева война – это страшный сон. Дочка его живет в Москве, Азербайджанцам принадлежит пол-Москвы. Азербайджанские деньги, миллиарды, десятки, сотни миллиардов крутятся в Москве. Понятно, в случае конфликта с Азербайджаном, я вообще думаю, турецкие санкции – это не Анкаре, а Баку адресовано скорее, потому что Анкаре в Москве по большому счету нечего терять. Ну что там – какие-то турки-каменщики, которые дома строят, кафе «Босфор» на Арбате? Нет больших турецких инвестиций в России.

А вот азербайджанские инвестиции – тут, я извиняюсь, совсем другое дело. Конфликт с Москвой – это удар просто по финансовой империи Ильхама Алиева и по империи всего, что ему принадлежит. Не поможет ему тут никто. Поэтому не хочет он войны. Но извини – ты же все-таки часть тюркского мира, ты же всех своих офицеров обучал не в российских военных училищах, а в турецких.

Вся азербайджанская армия переформатирована по турецкого образцу, вооружена она хоть и российским оружием, но схема организации армии, разведка связаны с Турцией. Вот вопрос – как быть? Россия, конечно, должна будет сейчас вести политику, при которой Ильхама и Азербайджан в целом будут вынуждать к занятию более жесткой позиции по этому вопросу.

Потому что Россия, конечно, не допустит ни при каких условиях «Баку – Джейхан», ни при каких условиях не допустит, чтобы «Шелковый путь» шел в обход России через Малую Азию, Иран, Северный Ирак, Турцию, или Иран, Туркмения, Баку, а потом опять-таки Поти, Джейхан, туда на Турцию, в обход России, чтобы Россия осталась за рамками этого проекта XXI века. Поэтому конфронтация будет неизбежно, это мой первый тезис.

И в этом контексте Северный Кавказ, конечно, к сожалению, будет переживать ту жизнь, которую переживает военное предполье. То есть это полный контроль спецслужб, понятно, что наращивание военной группировки на Северном Кавказе – она наращивается, только слепой этого не видит – приводит так же к тому, что армия наращивает свои силы.

Я считаю, что война будет определяющей стратегией вообще кавказской политики для Москвы в ближайшие годы. Плюс, конечно, Кавказ является большой прачечной. Не все регионы, Дагестан, в первую очередь, еще пара регионов, откуда деньги уходят в другие прачечные по двум адресам – в Израиль и в Эмираты, собственно говоря. Поэтому декриминализацию Кавказа, я считаю, важнейшим факторов стабильности тут. Просто Дагестан очень важен, через него идут потоки, как денежные, туда, за границу, так сюда идут потоки оружия, наркотиков, Дагестан – транзитная территория для этого. Наличности? Нет, сюда наличность не идет, из Дагестана туда вывозится. Вывозят рублями через порт контейнерами в Азербайджан, где конвертируют с помощью мафии, которая контролирует плодоовощной рынок в доллары, а потом вывозит уже в Эмираты из Азербайджана. Такой путь идет выхода наличности из Российской Федерации. Кто это контролирует? Вы скажете, кавказцы – я не поверю ни одной секунды. Я не верю, что без содействия Москвы, крупных людей в Москве, очень крупных людей в Москве, обороты таких денег возможны.

Для примера, просто для показания, о каких суммах. Идут деньги, не очень большое даргинское село Хаджалмахи в ходе пирамиды по покупке автомобиля «Приора» собрало наличными четыре года назад 54 миллиарда рублей. И это маленький осколок того, что на самом деле существует в Дагестане.

Новолакский район, в котором, дай бог здоровья всем лакцам, я не хочу, чтобы это менялось – 30% всей итальянской и испанской обуви, шикарной, очень хорошей, шьется в Новолакском районе. По все стране Новолакский район конкурирует с Вьетнамом на мировом обувном рынке. Серый рынок Кавказа не имеет никакого отношения с реальной экономикой, которую предлагает нам Счетная палата и так далее. Деньги, которые крутятся на Кавказе – это не деньги реального бюджета.

И тут, мне кажется, не надо преувеличивать угрозы терроризма и говорить, что какие-то там ваххабитские эмиссары везде. Если у вас 2016 году ваххабитские эмиссары, то тогда увольняйте всю Лубянку нафиг. Потому что мне казалось, что все ваххабитские эмиссары давно уже к 2002 году были взяты на карандаш и арестованы, высланы, все фонды закрыты там и так далее, нет никого. Даже норвежские и английские фонды, которые имели офис в Махачкале – и то закрыты, самые невинные. Поэтому никаких иностранцев там просто нет даже рядом. Любой ваххабитский эмиссар, который появится – да там на каждый джамаат 30%, понимаете, секретные сотрудники спецслужб, мгновенно все становится известным в одну секунду. Поэтому я не думаю, что есть какая-то специальная угроза.

Что касается того, что Кавказ социально не включен в большую Россию, то я, Орхан, с тобой не соглашусь. Я по Новому Арбату каждый вечер гуляю, «Бараshка» – это не дети миллиардеров, понимаешь, там сидят не, как говорится… Вот «Бараshка», «Чайхона №1» – вечером дорогие машины, аварцы, хасавюртовские борцы, ребята. Никакие не родственники Сулеймана Керимова или братьев Магомедовых, понимаешь? Просто достаточно высокий уровень жизни сегодня кавказской молодежи, особенно за пределами Кавказа.

Стоит вообще кавказцам выехать за пределы Кавказа, я заметил, во-первых, кавказцы очень легко интегрируются в российское общество. В силу естественного внутреннего интернационализма кавказских народов, в силу ставки, которую ментально каждый кавказец сделает на социальный рост, потому что каждый кавказец не хочет быть рабочим. Когда в Ингушетии обсуждали мы с Воробьевым, я тоже присутствовал, заводы строить – мне было странно, я был уверен, что ингуши будут начальниками, а работать будут вьетнамцы. Так и получилось по большому счету, потому что мне трудно представить, не в обиду ингушам, чтобы они прямо стремились стать фрезеровщиками. Поэтому мне кажется, что просто надо усиливать интеграцию кавказцев в российское пространство. А я знаю, в Сургуте, в Нижневартовске кавказцы, очень достойные ребята, работают с «Роснефтью», работают в бизнесе, поднимаются. Дагестанцы, ингуши, чеченцы, оставаясь при этом теми, кем они являются, этнически и даже религиозно находят общий язык. В общем, нужна максимальная социальная гражданская интеграция. Я уверен, что сепаратистских тенденций на Кавказе сегодня нет, кавказцам выгоднее оставаться в составе Российской Федерации. Они получают от России больше, чем не получают. Не могу не согласиться с Орханом, что если Москва поменяет политику, во что мне трудно поверить, потому что если военное предполье, то его надо тоже содержать, как военное предполье, то тогда, конечно же, ситуация будет совсем другая.

Восстание 90-х годов – это было именно восстание. Возникло из общего ощущения, я могу процитировать Шамиля Басаева, с которым я делал интервью в 1996 году, когда он был кандидатом в президенты. Он сказал: «Вы в Москве решили, что вы крутые, что типа вам никто не нужен. А мы чего, собаки хвостами вертеть? Мы не собаки, мы волки. Мы тоже стали свою судьбу решать тогда. Если вы в Москве решаете свою судьбу, то и мы будем решать свою судьбу». Если у нас общая судьба, то я думаю, что и с Кавказом будут прекрасные отношения, договоренности, и кавказцы будут частью не этноса, но единого политического, культурного и государственного пространства.

Кавказ – это одна из ключевых мировых территорий. Кто владеет Кавказом, тот владеет перекрестком между Азией и Европой – этим самым важным перекрестком вообще, наверное, на территории старого человечества, по сравнению с которым даже Ближний Восток и все остальное это какие-то периферийные места. Хозяин Кавказа контролирует ключевые транзитные пути из Китая в Европу –«шёлковый путь» 21 века.

КУРНОСОВ ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ – доктор философских наук, профессор кафедры национальной безопасности Российской академии государственной службы:

– Уважаемые коллеги, я вспоминаю 2002 год, я полковник ФСБ, сейчас уже в запасе, а тогда был командирован к информационно-аналитическому управлению ФСБ, как раз в тот отдел, который курировал Чечню. У меня был небольшой такой шок, я туда пришел как ученый, что идет война, ежедневно гибнут люди, приходят шифровки из Ханкалы, и все. И у нас было кому стрелять, было кому бегать по Кавказу, у нас не было кому думать. То есть, оказывается, было три думающих головы, во всем информационном-аналитическом управлении три человека отвечали именно за Чечню. В этом отделе, где я был, помимо Чечни, еще была Ингушетия и Дагестан, то есть два полковника, один старший лейтенант, были аналитиками, которые сопровождали всю эту войну в Чечне. То есть некому было думать. Я хорошо знаю Кавказ, я еще пограничником служил в Нахичеванском пограничном отряде и был в Чечне, дважды видел, и знаю немножко их менталитет. Но я просто хочу сказать, что сейчас, поскольку мы говорим о будущем Кавказа, большую опасность даже не Северный Кавказ представляет, а Закавказье. То, что говорилось сейчас про конфликт возможный между Азербайджаном и Арменией, я просто хочу напомнить, что 40% территории Азербайджана – все азербайджанцы считают, что он незаконно охваченный Арменией. И они огромную часть своего бюджета тратят на закупку вооружения и готовятся к войне. Азербайджан готовится к войне, Турция их эффективно в этом отношении подталкивает.

И, знаете, как у Чехова: то ружье, которое висит на стене, оно рано или поздно должно выстрелить. И мне кажется, что в самое ближайшее время это произойдет. И то, что было в Нагорном Карабахе, все эти крепости и все эти территории, которые сейчас находятся под армянами, битва за них будет.

И Турция, я думаю, она здесь сыграет свою роль, то, что было сказано про этот регион – Батуми и Поти, они действительно считают это своей территорией. И турки – воинственный народ, они сейчас этот конфликт, они считают, что они правы, Эрдоган, накаляет обстановку своими заявлениями, что он ничего не собирается каяться, что мы виноваты. И будущее Кавказа в огромной степени зависит как раз от стратегических подходов Москвы к Кавказу. И то, что конфликт, коллега сказал, что глобальный конфликт неизбежен, я могу только подтвердить это. Потому что тоже считаю, как бы шкурой чувствую, что как-то все накаляется.

Я сегодня беседовал с бывшим главой одного из регионов Чечни и еще тремя чеченцами специально, у меня хорошие связи в чеченской диаспоре в Москве. Мы беседовали на темы Кавказа, как они видят этот район. И в последний раз я был в прошлом году, конечно, в Чечне сделано очень много, и дороги отличные, чистота, порядок по сравнению со всеми республиками. Но тем не менее вспоминается, есть там такое село старое, в Аргунской долине, я беседовал с муфтием этого села. И его точка зрения на эти чеченские войны, и в том числе на историю и ту политику, которую они сейчас проводят. Он говорит, что в период Шамиля, тех кавказских войн, Чечня больше половины своего населения потеряла. Их там немного было, тысяч 400, примерно так, но половину они потеряли в тех войнах. Сейчас население Чечни, по-моему, где-то 1 миллион 200? И руководство Чечни прекрасно понимает, что жить лучше в дружбе – это пенсии, это зарплаты, это возможность поездок и так далее, передвижения. Поэтому, конечно, элита Чечни, она заинтересована в дружбе с Россией, это я четко понимаю.

Я это к чему говорю, действительно, федеральный центр, он играет сейчас колоссальную стратегическую роль для Кавказа. Многие решения стратегические, которые решаются здесь, они там как-то откликаются. В этом отношении то, что у нас в стране нет закона о государственном стратегическом управлении, тот закон, который приняла Госдума в июне прошлого года о государственном стратегическом планировании, как управленец я вам скажу, что это одна часть управления, может, одна пятая или одна седьмая – планирование. А есть же государственное стратегическое управление.

На таком уровне, когда отсутствует аналитика, что у нас нет федерального аналитического центра, сравнимого по значимости с «RAND Corporation» с каким-то такими мощными фабриками мысли на Западе – этот вопрос меня, как руководителя проекта Русской аналитической школы, очень волнует. То есть у нас сейчас те аналитические структуры, которые осмысливают эту ситуацию, в том числе и геополитическую, они очень слабосильные. И вообще часть из них на Запад работает, на западных грантах, в том числе и возлеправительственные структуры – это вообще нонсенс. И другие, которые пытаются – вот центр Сулакшина, он после речи президента там такие смелые, можете в Интернете посмотреть, заявления с критикой этой речи выступил – осторожная критика, но тем не менее он такие вещи поднял, что трудно возражать.

И я считаю, что в стране должна быть серьезная аналитика, так что надо готовить аналитику. Сейчас ни один вуз не готовит для того, чтобы такой круглый стол, как наш – люди могли обменяться мнением, прийти к каким-то общим решениям и выводам. Что геополитическая ситуация – что в стране, что международная – она такая материя, знаете сколько людей, столько точек зрения. И выделить сущностную составляющую – это нужно просто делать аналитическую карту проблемного поля, большой лист ватмана, изображать центры сил, ресурсы, которыми они располагают, сферы интересов, где они пересекаются.

ВЕТРЕНКО ИННА АЛЕКСАНДРОВНА – доктор политологических наук, профессор, завкафедрой политологии Омского государственного университета:

- Каким-то символическим образом тема нашего обсуждения совпала с открытием сегодня III Международного форума «Российский Кавказ», который будет проходить в г. Махачкала (Дагестан) с 9 по 14 декабря. Это многоуровневое мероприятие, где состоится конференция, заседание экспертных площадок и обучение в политологической школе для молодых исследователей проблем Северного Кавказа. Однако в наших повестках есть смысловое различие, в тематике Форума понятие «Российский Кавказ» дается строго в кавычках. Это важный момент, поскольку данная дефиниция, встречающаяся в публикациях СМИ без кавычек, не является сегментом модели обустройства мирового геополитического пространства даже в рамках российского имперского самосознания, это не есть геополитическая категория. Проблема в том, что смысловое содержание определения «Российский Кавказ» многомерно, оно имеет географическое, историческое, экономическое, социально- политическое и духовное измерение. Уточнение понятия «Российский Кавказ», а также научный анализ важнейших альтернативных, конкурирующих с ним идеологических посылов, имеющих отношение к интересуемому нас региону в контексте сравнительного анализа проявляемых смыслов, представляется нам, весьма актуальным. Наряду с такими понятиями как «Великая Россия», «русский мир», «Новороссия», «Большой Кавказ» и др., это словосочетание является распространенной идеологемой применяемой в геополитических темах, но не сложившимся категориальным понятием. И то, какой смысл вкладывается в это понятие, апеллирующими к нему сторонами, имеет большое значение. В географическое пространство российского Кавказа входят не только субъекты Северо - Кавказского федерального округа, о которых мы сегодня говорим и которые всегда и подразумеваются в этом понятии в публицистической среде, но и Краснодарский край и Адыгея. В историческом же плане это более широкое понятие, включающее в себя весь Большой Кавказ со всей непростой историей утверждения России на Кавказе. Сегодня приходится констатировать, что Северный Кавказ является одним из наиболее конфликтных и нестабильных регионов в составе России.

Комплекс неурегулированных межнациональных конфликтов, активизация экстремистских религиозно-политических сил, рост сепаратизма, кризисное развитие внутриполитической обстановки оказывают огромное дестабилизирующее влияние на политический процесс как в самом регионе, так и в целом в Российской Федерации. На мой взгляд, в контексте нашего круглого стола уместнее говорить о том, зачем России нужен Кавказ, а не Кавказу Россия. - Северный Кавказ остается связывающим звеном с ведущими азиатскими государствами и необходимым компонентом черноморской, ближневосточной и центрально-азиатской политики РФ. Кроме того, важнейшее значение северокавказского региона определено его ролью в обеспечении военной безопасности Российского государства, который на протяжении столетий выполняет функции естественного военно- оборонительного рубежа; - интересы США, Турции, Саудовской Аравии к Северному Кавказу «видны невооруженным глазом» и должны вызвать внимание со стороны государства и принятия ряда мер превентивного характера. Так как Северный Кавказ продолжает оставаться регионом традиционных стратегических интересов России, районом политического, военного и информационного противоборства со странами Запада и мусульманского Востока, то одной из актуальных задач представляется осмысление вопроса о том, каким образом, традиционный комплекс государственной политики России соответствует современным сферам общественного бытия на Северном Кавказе; - состояние политического процесса на Северном Кавказе в современный период развития Российского государства не только актуализирует существующие угрозы национальной безопасности, но и дополнительно создает потенциальные угрозы.

Несомненно, что рост национального самосознания и религиозной активности не является первопричиной противоречий и конфликтов на Северном Кавказе, но тем не менее становится тем фоном, на котором эти конфликты разворачиваются; национальные и религиозные идеи и лозунги становятся инструментами политической практики и ими сознательно оперируют все действующие на Северном Кавказе политические, национальные, религиозные лидеры, организации и объединения. То есть на практике мы наблюдаем их вмешательство в общественную и политическую жизнь. Общие тенденции развития регионов и управления ими в РФ на Северном Кавказе дополняются целым спектром региональных проблем, среди которых необходимо отметить:

1. исторический опыт межэтнических и этнополитических противоречий и конфликтов;

2. неоднократное изменение административно-территориального устройства субъектов северокавказского региона на протяжении 20-го века;

3. политика репрессий и депортаций в отношении определенных народов и казачества;

4. неэффективная система государственного и муниципального управления, а также высокая степень коррупции;

5. современные межэтнические противоречия и территориальные претензии между северокавказскими народами;

6. интенсивность миграционных потоков и резкое изменение этнического состава населения;

7. отток русского населения из региона, особенно из национальных республик;

8. наличие большого количества оружия у населения;

9. последствия прошедших вооруженных конфликтов; активизация деятельности террористических сообществ и незаконных вооруженных формирований и т.д.

Естественно встает вопрос — что делать? Мы полагаем, что деятельность органов государственной власти по стабилизации политического процесса на Северном Кавказе должна строиться с учетом исторического опыты. При всех недостатках Российская Империя, а затем и Советское государство, проводили государственную политику, придавая значение указанной проблеме. Не надо бояться возвращения назад, повторения пройденных форм отношений, если это возвращение осуществляется на новой, более высокой основе, с использованием накопленного опыта, с учетом новых конкретных условий. Так как сегодняшнее состояние отношений власти с различными субъектами «мусульманского мира» Северного Кавказа осуществляется в особенных, порой экстремальных условиях, то есть необходимость рассмотреть базовые проблемы, лежащие в основе межсубъектных отношений. Практика последних лет наглядно демонстрирует нам, что все попытки выработать приоритетные направления российский политики на Северном Кавказе носят авральный, а часто и непродуманный характер. Частое изменение вектора реформ (вспомним Д.Козака, А.Хлопонина и теперь С. Меликова) на Северном Кавказе свидетельствует также и об отсутствии стратегических целей данной политики. Мы считаем, что когда государство «бросается из стороны в сторону», это лишнее подтверждение тому, что без стратегического целеполагания невозможно скоординировать проекты и программы, найти их концептуальную основу, правильно сконцентрировать ресурсы политической системы на главных направлениях. Приходится констатировать, что основной недостаток российского управления на всех уровнях (федерального, регионального и местного) в том, что оно работает на «коротких программах», без выделения приоритетов, выявления перспективных ресурсов развития и поэтапных мер решения постоянно возникающих проблем.

Таким образом, реалии последних лет свидетельствуют о наличии кризиса управления, лишенного современного стратегического обеспечения, концептуальных проработок. Анализ политического процесса так же выявил определенную закономерность, заключенную в том, что в основе изменений политического процесса на Северном Кавказе лежит этноконфессиональный фактор. Сделав экскурс в 80-90-е годы XX в., мы видим, что политический процесс на Северном Кавказе начинал приобретать разнообразные формы, приводящие к созданию национальных культурных обществ, движений, ассоциаций, землячеств, конгрессов, съездов народов для решения многообразных задач (политических, экономических, языковых, сохранение этнокультурной самобытности, повышения статуса титульных народов, превращение национальных автономий в самостоятельные республики в составе Российской Федерации). Таким образом, этноконфессиональные процессы становятся сущностным фактором политической жизни региона, определяющим весь ход общественно-политической жизни всего региона. Активизация этноконфессионального фактора обусловила широкое распространение межэтнических и внутриэтнических конфликтов в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Адыгее, Ставропольском и Краснодарском крае и т.д.

При управлении Северным Кавказом не учитывать этого нельзя. Общественное мнение свидетельствует о низком уровне доверия и престиже органов всех ветвей власти. Подавляющее большинство политических лидеров и государственных деятелей не вызывают доверия у граждан, так как ассоциируются с определенными этническими кланами, находящимися длительное время во власти. Гомогенность элит есть, но нет доверия к ней со стороны населения. И, наконец, деятельность органов государственной власти должна опираться на региональные, политические, религиозные, национальные и иные общественные организаций и не пренебрегать ими, как инструментом управления.

ЗЯЗИКОВ МУРАТ МАГОМЕТОВИЧ – заместитель полномочного представителя Президента Российской Федерации в Центральном Федеральном Округе:

Северный Кавказ остается регионом, где решаются вопросы национальной безопасности России. Северный Кавказ очень интернационален, и в этом его красота. Мы должны понимать и относиться к Северному Кавказу исключительно как к российской кавказской цивилизации.

Российская цивилизация и русский народ почти всегда, каждые 100 лет испытывал какие-то внешние вызовы и проблемы и всегда очень достойно выходил из этих проблем. Точно так же та часть людей, которые живут на Северном Кавказе – это часть нашей общей истории, и мы говорим, что исторические заслуги сравниваются по предшественникам, что было у нас раньше. Судьбы народов России тесно переплелись.

Кавказ – это и казачество. Ставропольский, Краснодарский края, Ростовская область – также уникальные и самобытные регионы нашей страны.

Люди на Северном Кавказе, народы этого региона, все 100 % – никто не хочет никуда выходить, никто не хочет отделяться от России. Никто не мыслит себя вне состава России. Люди понимают, что они нужны только России, и им нужна только Россия…

Наш общенациональной лидер, Президент Российской Федерации Владимир Путин отмечал, что распад СССР является трагедией XX века.

«Я продолжаю настаивать, что это трагедия, и, прежде всего, гуманитарного характера – вот я о чем говорил», – сказал он в ходе на заседании дискуссионного клуба «Валдай».

По словам Президента Российской Федерации В.В. Путина, «в результате распада СССР 25 миллионов этнических русских оказались за рубежом помимо своей воли, и, как у нас в народе говорят, в одночасье».

«Повторю свой тезис о том, что русский народ оказался самым большим разделенным народом в мире. И это, безусловно, трагедия», – подчеркнул В.В. Путин. Он также отметил, что в результате развала СССР «распалась социальная система, экономика рухнула».

«Прежняя, малоэффективная, но она рухнула, привела к обнищанию миллионов людей. И это тоже трагедия – и для конкретных людей, и для конкретных семей», – пояснил В.В. Путин.

В 1991 году, например, в Ингушетии народ провел референдум и заявил, что не мыслит себя вне состава России, что наши предки совершенно добровольно вошли в состав России. Позже после известных событий референдум прошел в 2003 году и в Чеченской Республике. Это первый конституционный референдум, который был проведен в Чеченской Республике, и мы с позиции Ингушетии активно помогали в его проведении. Мы делали все, чтобы этот референдум в Чеченской Республике прошел успешно.

Хочу подчеркнуть, что идея проведения чеченского референдума до того, как В.В. Путин стал Президентом Российской Федерации, была в принципе нереалистична. Она могла быть востребована лишь в контексте однозначного и бескомпромиссного путинского курса на восстановление суверенитета и территориальной целостности России. Для реализации этой политики требовались большие усилия. Победа политики Президента Российской Федерации В.В. Путина на конституционном референдуме в Чеченской Республике ознаменовала преодоление системного кризиса российской государственности, связанного с распадом СССР, и решение так называемой чеченской проблемы.

Терроризм – общая проблема и должна решаться сообща.

Самой главной проблемой Северного Кавказа является то, что произошел отток и сокращение русского населения, именно русских. Традиционно русское население всегда оказывало конструктивное влияние на межэтнические отношения, являлось проводником и опорой политики федерального центра, основой стабильности политической ситуации в регионе. Проблема миграции русского населения не является, конечно, исключительно проблемой Северного Кавказа (это и государства Балтии, Казахстан, Киргизия, Туркмения, Узбекистан, Грузия и российский Дальний Восток…), но именно на Северном Кавказе сокращение русского населения привело к заметным негативным последствиям. Исход русского населения не только разрушает сложившуюся столетиями целостную картину межнациональных отношений, но и приводит к потере наиболее квалифицированных специалистов, к нарушению естественно сложившихся трудовых занятий.

Ни у одной из республик Северного Кавказа нет будущего без русских. Я это говорю совершенно уверенно. Русские на Северном Кавказе – фактор его созидательного и мирного развития.

Поэтому здесь самое конструктивное – это те отношения, которые складывались ранее именно при русских.

Необходимо сделать Северный Кавказ привлекательным для россиян, в свое время покинувших регион. Доля русскоязычного населения на Северном Кавказе почти в 10 раз меньше, чем до распада Союза. К великому сожалению аналогичная ситуация складывается практически во всех субъектах Северного Кавказа. А ведь русские с их уважительным отношением к культуре народов Северного Кавказа всегда были консолидирующим и цементирующим фактором для региона.

Нужна работа по восстановлению этно-демографического баланса на территории Северного Кавказа. Прямые целевые назначения русских специалистов-руководителей; значительное усиление объема изучения русского языка и литературы под постоянным контролем местных органов власти; финансовые дотации лицам, уехавшим на обучение в регионы.

Социально-экономическое отставание этих регионов – явление временное. Федеральный центр делает много – ассигнует немалые деньги на восстановление республик региона.

Сохранение традиций и укрепление связей различных этносов России при консолидирующей роли русского народа являются залогом успешного развития страны. В новых условиях Россия должна занять лидирующие позиции, обеспечивая многополярность мира. Огромную роль играет русская культура, литература и русский язык. Русский народ всегда играл консолидирующую роль, объединяя различные народы страны, принимая и уважая традиции самых разных народов. Такая особенность русского характера может сыграть позитивную роль в укреплении мира в стране, особенно в южных регионах.

Важна роль русского языка в укреплении связей между различными этносами, населяющими Россию. Надо всегда помнить о государствообразующей роли русского народа, который во все времена четко осознавал свою ответственность за судьбу страны и других братских народов, вместе с которыми строилась и оберегалась наша великая страна.

Во все времена Русская православная церковь объединяла народы нашей страны. У нас никогда не будет противостояния между Русской православной церковью, исламом и другими конфессиями. Это подтверждается многими совместными заявлениями духовных лидеров по острым социальным вопросам. Очень важно оказывать поддержку исконно религиозным системам России. Нельзя позволить нарушить межконфессиональный баланс в регионах, в том числе в республиках Северного Кавказа. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил о том, что сегодня как никогда важно сберечь единый духовный и культурный мир восточных славян — Русский мир. «Что касается русского языка, – добавил предстоятель Русской Православной Церкви, – скажу лишь, что он является языком нашего общения. И если будет ослаблена роль русского языка, то между украинцами, русскими, белорусами, как и многими другими народами, осложнится общение, потому что язык – естественное средство поддержания взаимоотношений людей, принадлежащих к одной культурной и духовной общности...»

Глава Совета муфтиев России шейх Равиль Гайнутдин призвал народы, населяющие нашу страну, сохранять и обогащать русский язык. Бесценный для диалога культур и религий русский язык соединяет нас в единое целое, открывает богатство и мудрость, завещанные нам предшественниками», – заявил муфтий, выступая на ассамблее фонда «Русский мир». По его словам, русский язык – это язык «дружбы и взаимопонимания». «Развивая его, привнося то, что создано на наших родных языках народов России, мы обогащаем и русский язык, и свою культуру», – подчеркнул муфтий.

Современное состояние международного сообщества, в период острой борьбы с терроризмом, однозначно указывает на главную и лидирующую роль России в деле сохранения мира на Земле. В новом устанавливаемом миропорядке Россия выступает многонациональной цивилизационной моделью, в которой русский язык играет одну из первостепенных ролей, но и выполняет ряд фундаментальных и цементирующих функций.

Более того, убежден, что эту роль русского языка следует считать стратегической, - настолько важен русский язык, его сохранение, изучение и распространение не только в масштабах России, но и за ее пределами.

МАГОМЕДОВ ХАДЖИМУРАД - журналист независимого информационного агентства «СевКавИнформ», член Союза журналистов России:

- Северный Кавказ всегда являлся объектом влияния нескольких геополитических сил – Турция, Иран, арабы. В результате он стал российским Кавказом. Российский Кавказ – это не только Северо-Кавказский федеральный округ, а абсолютно правильно было сказано здесь, рассматривать российский Кавказ без обратной стороны хребта – тоже неправильно было бы. Но сейчас мы говорим именно о Северном Кавказе. Есть объективные причины того, что поведение людей на южном форпосте России отличается от населения северных широт. Южные люди более темпераментные, более яркие эмоционально, это своя специфика. Такими определяющими чертами характера кавказцев наряду с гостеприимством, наряду с доброжелательностью, уважением к старшим является, эмоциональная оценка событий, острое ощущение отсутствия справедливости. Отсутствие справедливости у людей в крайней своей форме приводит к безысходности, и естественно, на фоне невостребованности и безысходности, люди подвержены гораздо большему влиянию радикальной идеологии. На фоне того, что уровень образования в регионе очень сильно упал, многие и особенно молодежь, были подвержены радикальным идеям. Брать отдельно какой-то фактор, не учитывая все остальные, в системе дестабилизации в регионе, невозможно. Поэтому я бы все-таки на проблему взрывоопасности данного региона смотрел с точки зрения: какие есть пути для того, чтобы данное социальное напряжение снять.

Для справки я скажу, что Дагестан, второй по величине в Северо-Кавказском регионе субъект, был экономическим донором СССР. В 50е годы вставал вопрос о переводе автономной республики в формат союзной республики, потому что Дагестан превышал по экономике Армению, Эстонию, Киргизию, Молдавию. То есть этот регион экономически очень емкий и очень перспективный. Недавно проводилось исследование экономических перспектив развития региона. Сейчас на фоне санкций, задач импортозамещения, коррекции туристических маршрутов, экономисты стараются найти точки роста - какие могут возникнуть перспективы у региона. В исследовании рассматривался данный регион с позиции оценок россиян – какие он имеет перспективы в плане туризма, отраслей хозяйствования. В восприятии региона 23% респондентов увидели перспективы развития региона в туризме, 16% видят Дагестан всероссийской здравницей, 14% видят Дагестан развитым сельскохозяйственным регионом, столько же – центром виноделия, 6 % центром традиционных ремесел. Направление движения к войне в регионе есть по объективным причинам социального напряжения в обществе, но рассматривать его как продуктивное или как вообще возможное для того края, где ты вырос –это неправильно. Нужно рассматривать развитие региона в экономическом плане, для того чтобы снять эту социальную напряженность, чтобы перевести все эти потенциалы в конструктивное русло. На первый план выходит вопрос компетентности управления. Здесь рассматривали вопросы близости местных и федеральных элит, рассматривали вопросы взаимодействия на уровне личных отношений и их влиянии на управление секторами экономики. По факту так оно и есть, и ситуация такова у нас, что личные взаимоотношения гораздо важнее порой на уровне взаимодействия республик - субъектов Федерации с Центром, нежели законность, конституционные нормы.

Стоит признать, что такие формы координации субъектов Федерации больше подходят феодальным отношениям. И тем не менее, мы должны показать тот вектор движения, по которому целый регион может выйти из экономического дотационного пике, в которое 20 лет его вгоняли посредством намеренно сформированной коррупционной модели экономики. Сейчас меняется ситуация в стране – регионам необходимо начать зарабатывать, осваивать свой экономический потенциал. Рост экономики становится жизненно необходимым – денег с нефти всем не хватит. Поэтому компетентность управления, создание условий для развития бизнеса в регионах становится первостепенной задачей, задачей снятия социальной напряженности, задачей ликвидации среды возникновения радикализма. Когда из аманата вернулся сын Шамиля Джамалутдин, Шамиль спросил его: «Когда Дагестан станет свободным? Когда прекратится эта война?» На что он ему ответил – «Когда станет Россия свободной, тогда станет свободным и Дагестан». На уровне Дагестана принятие решений мало к чему приведет. Наведение порядка должно начинаться в Москве, а далее этот процесс подхватят все остальные регионы. Решение вопросов социальной напряженности и экономического роста на Кавказе без решения этих вопросов в Москве не получится.

САЛБИЕВ АКИМ – продюсер, режиссер, сценарист:

– Я делал фильм, который называется «Кавказский пороховой круг», в данной ситуации как режиссер, причем все слушал, всю историю. Конечно, думал, что это будет о преступности, о пришлом фанатичном исламе, но мне кажется, этот пороховой круг идет со времен прихода романтика Горбачева к власти. И мне любопытно было все, что говорили, но я для себя брал других рецензентов. Это повесть Толстого «Хаджи-Мурат» и фильм Ромма «Обыкновенный фашизм». Это мое право, я автор фильма, и буду следовать тому из каких слагаемых это состоит.

РОЗАНОВ О.В.:

– Уважаемые коллеги, я по своей идеологической сущности являюсь державником и выступаю за великую и неделимую Россию. И при этом я считаю, что должна существовать Россия как цветущая сложность. Кавказ – это сложнейший регион даже в силу того, что он позже других земель вошел в состав единого государства. Поэтому, конечно, полной интеграции в состав Российского государства, в социокультурную составляющую Российского государства Кавказ на сегодняшний день не имеет. Безусловно, есть большая особость Кавказа, Северного Кавказа от Центральной России, от Сибири. Но мы должны учитывать, что для всей федерации должны быть единые правила, несмотря на эту цветущую сложность.

Когда я служил в армии, а это был 1986-1987 год, вдруг высшее командование в лице Главного политуправления сказало: «А вы знаете, кавказцы – это особый народ, и они имеют право носить усы в армии, а вот всем остальным этого нельзя». И вот с этого момента я, еще совсем молодой человек, понял, что что-то неправильно, и закончится это плохо. Вот когда я сегодня смотрю на президента Ингушетии, или главу Ингушетии, и вижу его в непонятно каком для меня наряде, я не понимаю, почему это стало возможно в нашей стране. На официальных приемах, на официальных интервью. Это равно тому, что президент России должен ходить в косоворотке.

ШЕВЧЕНКО М.Л.:

– Почему нет?

РОЗАНОВ О.В.:

– Есть определенный государственный дресс-код. И на официальные мероприятия должны являться люди в том дресс-коде, который установлен в этом государстве. В мечети он может ходить в чем угодно. Но являться на государственные приемы он обязан в цивильном костюме. Даже Реджеп Тайип Эрдоган не носит мусульманских одежд, будучи мусульманином. Это первый фактор. Поэтому я выступаю, и однозначно выступаю за единство правил – единство правил при внутренних наших различиях. И никто не должен особо выделяться, то есть не должно идти особое финансирование на Северный Кавказ, и другое финансирование – на Центральную Россию, на Сибирь. Этим самым мы сформируем проблемы по всей Федерации, появятся и уже появляются сибиряки, поморы. Можно сформировать новую идентичность, если этим заниматься профессионально. Этого нельзя допустить.

Но сейчас у страны главная, мне кажется, проблема – это экономика, падающая экономика. Вы все заметили, что мы вернулись в конец 90-х годов по доходам населения, и пике продолжается. Если ничего не будет делаться в экономике, мы придем к концу 80-х годов, и это может вызвать новый всплеск экстремизма и развала страны, потому что будут богатые, будут бедные регионы, будет ситуация, которая напомнит нам 1991 год, а может, 1917-й. Авторы, которые пишут сценарий распада Советского Союза, они учитывают нумерологию, вот согласно нумерологии, 2017 год – это новая революция, новый распад Советского Союза.

Я согласен с Максимом, что касается войны. Война, безусловно, неизбежна. И мы, и турки являемся имперскими народами; и мы, и турки являемся евразийской нацией. Ататюрк… Нет, не Ататюрк, а Тайип Эрдоган, человек, который борется с раком, безусловно, имеет определенное измененное сознание, а господин Давутоглу является крымским татарином, и это надо тоже учитывать. Эти люди, сбивая самолет, имели гарантии. Поэтому, я считаю, что война на Кавказе неизбежна. Экономические проблемы и большая геополитика в этом месте приведут к большому взрыву. В этой ситуации, безусловно, все внимание федерального центра должно быть сосредоточено на том, чтобы люди, живущие там, чувствовали себя комфортно. А для этого надо, как правильно сказано, подавить коррупцию.

Северный Кавказ вошел в состав Российской Федерации позже всех других территорий. Поэтому он требует особого внимания и уважения. Но при этом там должны существовать те же правила, которые существуют в Центральной России и в Сибири. Не должна быть в таком количестве теневая экономика развита на Северном Кавказе, как она там сейчас процветает. Надо создавать равные условия для всех, и все должны жить в равных условиях. Против России развязана война, и в ближайшее время я ожидаю закрытия Босфора и Дарданелл. А это уже большая война. А кавказцы умеют воевать, а турок мы всегда били. Поэтому патриотическое воспитание, борьба с коррупцией важны как никогда.

Российская Федерация будет сильна в том случае, если всем будет комфортно – и чеченцу, и русскому, и другим народам. Вот это главное условие выживания нашего государства в условиях войны. Если русский человек или какой-то другой представитель народа, населяющего Россию, будет чувствовать несправедливость по отношению себя, мы потеряем нашу страну. Спасибо.

Количество показов: 2392
Рейтинг:  3.19

(Голосов: 7, Рейтинг: 3.29)