Мир - это война!

Шамиль Султанов

На днях один из руководителей МИД России публично заявил: "Когда начинались наши активные действия и наши ВКС были подключены к борьбе с террористами, мы тогда рассчитывали, что операция продлится несколько месяцев. Сегодня мы отмечаем годовщину, и пока конца этой нашей работе не видно".

Вопрос даже не в том, почему прогнозировали и планировали только на несколько месяцев, и почему эти расчёты не оправдались. Важно то, что в настоящее время возможности России осуществлять самостоятельную линию в Сирии резко сузились. Сейчас наша политика там обусловливается целым спектром неконтролируемых обстоятельств, поведением многих игроков, на которые Москва эффективно влиять не может. И если мы не смогли спрогнозировать сценарий развития ситуации год назад, то сейчас положение ещё более усложнилось. Сегодня в России никто не знает, что произойдёт на Ближнем Востоке даже через год.

Это к вопросу о роли и значимости стратегического прогнозирования.

Всё это происходит на глобальном фоне неуклонного ухудшения отношений между Россией и Западом. Международная ситуация всё более явственно движется к новой мировой войне. Точнее, даже к остро-силовой фазе такой войны.

Недавно издательство "МГИМО-Университет" опубликовало весьма интересный аналитический доклад — правда, с довольно странным заголовком "Проект долгосрочной стратегии национальной безопасности России с методологическими и методическими комментариями", — подготовленный группой экспертов во главе с профессором Подберёзкиным А.И.

Так вот, в этом документе прямо утверждается, что очередная глобальная война между великими державами уже неизбежна. Прежде всего потому, что взаимное ядерное уничтожение как фактор стратегического сдерживания перестаёт работать. Оно ослабевает и размывается из-за быстрого прогресса кибероружия, глобального ПРО, ускоренного развития военных инноваций в рамках наступления шестого технологического уклада. Но главная причина — распространение стратегии сетецентрической войны, благодаря которой открывается возможность сменить политический истеблишмент практически в любом государстве, сохранив при этом его население и экономику.

По мнению Подберёзкина, вероятная глобальная война в нынешних условиях является по своему характеру не столько идеологической или экономической, сколько межцивилизационной. Отсюда и особый антагонизм противоречий между глобальными противниками.

Собственно, такая война против России начала развёртываться ещё несколько лет назад, и скорость эскалации явно указывает на неизбежность её перерастания в ближайшие 5-7 лет в открытую военно-силовую фазу. "К 2021-2022 годам завершится в основном военно-техническая подготовка Запада к глобальной войне… и начнётся новый этап глобального вооружённого противоборства западной цивилизации с другими цивилизациями, прежде всего, российской… После 2021 года окончательно закончится формально "мирный" период в отношениях между Россией и Западом…" Доля собственно-военной силы и других инструментов "жёсткой силы" вплоть до 2030 года будет непрерывно увеличиваться в рамках глобальной конфронтации.

Правда, при одном условии: если одна из сторон не одержит стратегическую победу ещё на первой стадии глобальной войны. Эта стадия характеризуется тремя основными характеристиками.

Во-первых, системность, то есть ожесточённая тотальная борьба без формального объявления войны ведётся одновременно и скоординированно сразу на дипломатическом, информационном, экономическом, политическом, военно-силовом, культурно-социальном, региональном, пропагандистско-подрывном и т.д. фронтах. Формула Оруэлла "Мир — это война" превратилась в реальность.

Вторая базовая черта — сетецентричность, то есть управление этой войной преимущественно осуществляется противником не по вертикали, а по горизонтали, что даёт возможность постоянно наращивать коалиционный потенциал. И кроме того, маневрировать тактическими целями.

Наконец, третья ключевая характеристика такой "умной" войны — рефлексивность. То есть умение не только умело и эффективно реагировать на вынужденные изменения у противника, но и заранее прогнозировать и направлять в нужном направлении такие изменения.

Отсюда следует очень важный вывод. В современном мире, сложность которого развивается последние 10-15 лет скачкообразно, по экспоненте, значение постоянного стратегического прогнозирования для исхода этой новой глобальной войны неимоверно возрастает. Ведь классическое военно-политическое планирование в условиях развивающейся структурной неопределённости в мире всё больше и больше пробуксовывает.

Поэтому не случайно в предлагаемом проекте долгосрочной стратегии национальной безопасности России авторы специально вводят отдельную главу "Стратегический прогноз развития международной обстановки и России в первой половине XXI века".

На основе совокупности расчётных моделей следуют весьма суровые оценки в отношении выживания нашей страны до середины XXI века: развитие России в этот период будет происходить в крайне неблагоприятных внешних условиях: "В качестве наиболее вероятного сценария развития международной обстановки в первой половине XXI века следует рассматривать сценарий военно-силового противоборства локальных человеческих цивилизаций".

На ближайшие 35-40 лет у России, по существу, остаётся два возможных варианта национальной стратегии поведения для выживания. Первый предполагает частичный отказ от системы национальных ценностей и национальных интересов в пользу "универсальных" норм западной цивилизации и максимально полную интеграцию с ней при полном понимании того, что в будущем высока вероятность потери национальной идентичности и территориальной целостности. "Второй вариант стратегии предполагает национальную мобилизацию и концентрацию ресурсов всего общества на противодействие развитию внешних и внутренних угроз и рисков".

Источник

Количество показов: 1726
Рейтинг:  4.13

(Голосов: 30, Рейтинг: 4.47)