Путин и налоговый дракон

Михаил Делягин

СОДЕРЖАНИЕ

Резюме.

Глава 1. Путин против чиновного произвола: краткий

исторический очерк

Глава 2. Потребность в «наведении порядка»: чем она вызвана и

чем оборачивается

Глава 3. Налоговые новации

3.1. Новые законы

3.2. Законодательные инициативы

3.3. Ужесточение практики правоприменения

Глава 4. Подавление бизнеса: некоторые примеры

4.1. Комплексное подавление при помощи проверок

4.2. Объявление совершенной сделки фиктивной

4.3. Принуждение магазинов платить налоги с украденных у

них товаров

4.4. Обложение налогом программы поощрения лояльности

4.5. Обложение налогом расходов на выплату дивидендов

4.6. Игры со сроками подачи заявлений

4.7. Голословные обвинения в использовании фирм-

однодневок

4.8. Штраф за работу не по юридическому адресу

4.9. Лишение налогоплательщика прав при дополнительной

проверке

4.10. Игнорирование документов налогоплательщика

4.11. Обвинение в фиктивных сделках и сговоре

4.12. До регистрации имущество не амортизируется

4.13. Источник экспертной информации – сайт «приколов»

Глава 5. Как обуздать чиновный произвол?

5.1. Меры, приносящие немедленный результат

5.2. Стратегия устойчивого прогресса

Заключение. Усиление налогового давления в кризис

недопустимо: получится ли у Путина?

Москва, 2014

РЕЗЮМЕ.

Ухудшение экономической конъюнктуры объективно требует ослабления давления на бизнес, создания для него более благоприятных условий.

Президент Путин в своем послании в Федеральному Собранию отразил эту насущную потребность, выдвинув ряд инициатив по улучшению делового климата и повышению предпринимательской активности, в частности, о нормализации ситуации с налоговыми проверками и запрета на дельнейшее усиление налогового гнета.

Премьер Медведев, в свою очередь, указал на возможное снижение налогового бремени, что должно, по крайней мере, частично компенсировать ухудшение экономической конъюнктуры.

Однако данные позитивные инициативы (как и схожие инициативы прошлых лет) вступают в разительное противоречие с повседневной практикой российской бюрократии, вызванной как неосмысленным стремлением к ужесточению порядка как такового, так и реакцией на во многом организованный искусственно бюджетный кризис в регионах и муниципалитетах.

Дополнительно усложняет ситуацию практика ряда налоговых инспекций, занимающих по отношению к бизнесу агрессивную позицию и пользующихся полной безнаказанностью даже в случае очевидной неадекватности своих действий.

Особо яркие примеры такой деятельности дает, насколько можно судить, Самарская область, в которой действия налоговиков вызывают устойчивые и постоянные скандалы, уход из области перспективных инвесторов (включая иностранных) и вынужденное противодействие даже областных властей, включая губернатора. При этом долги по налогам растут, а операции по «серым схемам» практически не сокращаются.

Тем не менее данная политика находит полную поддержку федеральных властей, выражающуюся в перезаключении контракта с главой областного УФНС, что является для предпринимательского сообщества России весьма убедительным феноменом.

Сможет ли президент Путин преодолеть колоссальную инерцию того, что он сам еще в 2005 году назвал налоговым террором?

В отличие от относительно благополучных прошлых лет, развивающийся социально-экономический кризис делает решение этой задачи категорической необходимостью.

Глава 1. ПУТИН ПРОТИВ ЧИНОВНОГО ПРОИЗВОЛА:

КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

Даже если брать только официальные выступления президента Путина, видно, что тема чиновного произвола в отношении бизнеса и бюрократического давления на него была одной из постоянных нот всего его правления.

Актуальность задачи ограничения этих прискорбных проявлений практически не снижалась – что с исчерпывающей ясностью характеризует успешность борьбы (в той степени, когда и если она действительно велась, а не только провозглашалась) с этими печальными явлениями.

В 2005 году президент Путин едва ли не первым в стране ввел в оборот термин «налоговый террор». Правда, на само явление решительное негодование президента против него, насколько можно судить, практически не повлияло. Об одних и тех же проблемах, включая произвол налоговиков при осуществлении проблем и предъявлении претензий, говорилось из года в год едва ли не в одних и тех же выражениях.

Жалобы предпринимателей также были поразительно похожи, - но при этом все тише: их принципиальная бессмысленность становилась очевидной все более широким кругам делового сообщества нашей страны.

Вместе с тем нельзя говорить и о полном провале борьбы за улучшение делового климата и, в частности, снижение налогового бремени. В первой половине 2000-х годов ситуация в этой сфере скорее даже улучшалась; достаточно вспомнить отмену налога с продаж и кампанию по «дебюрократизации» экономического регулирования, которая облегчила жизнь не только рейдерам (лоббистами которых она, судя по всему, и была продавлена), но и, хотя, вероятно, в меньшей стпени, большинству честных предпринимателей.

В 2007 году представители бизнеса отметили заметное снижение коррупционного давления: с одной стороны, из-за существенного ослабления личных уний между губернаторами, региональными силовиками, налоговиками и судьями (что было «психологическим эхом» разделения страны на федеральные округа в 2001 году с выводом контроля за силовиками, налоговиками и судами на окружной уровень), с другой – из-за усилий по улучшению работы арбитражных судов (апелляции на первичные решения стали рассматриваться, как правило, в других регионах, а то и в других федеральных округах).

О характере современного государственного управления в России едва ли не лучше всего свидетельствует тот факт, что этот поразительный и действительно заслуживающий искренней гордости результат практически никогда не популяризировался сколь-нибудь заметным образом.

Им не гордились даже те, кто сделал его своими руками.

Возможно, именно потому данное улучшение, насколько можно судить, не превратилось в тенденцию и так и осталось прекрасным историческим эпизодом.

Тем не менее в 2014 году в послании Федеральному Собранию президент Путин ввел мораторий на усиление налогового давления, - реагируя, вероятно, на резкое усиление недовольства бизнеса и общества, вызванного ощутимым усилением фискальной нагрузки, особенно чувствительным в условиях ухудшения экономической конъюнктуры. При этом он вновь сообщил о существенном ограничении налоговых проверок: лимитировании их за счет введения соответствующего реестра.

Вслед за ним премьер Медведев обратил внимание общественности на то, что этот мораторий ни в коей мере не распространяется на ослабление налогового бремени, обозначив тем самым его потенциальную возможность.

Эти заявления производят благоприятное впечатление. Резко контрастируя почти со всей государственной практикой последних лет, они возвращают к жизни, казалось бы, давно умершие надежды на переориентацию реальной (а не пропагандистской) государственной политики с комплексного подавления частной деловой активности на ее стимулирование, естественное в условиях ухудшения экономической конъюнктуры.

Тем не менее пока эти надежды подтверждаются, насколько можно судить, в основном словами, пусть и хорошо рекламируемыми, но отнюдь не практическими делами.

Глава 2. ПОТРЕБНОСТЬ В «НАВЕДЕНИИ ПОРЯДКА»:

ЧЕМ ОНА ВЫЗВАНА И ЧЕМ ОБОРАЧИВАЕТСЯ

Порядок сам по себе не может быть самоцелью: иначе он, закрепляя в лучшем случае не связанные с насущными общественными потребностями практики и повышая их эффективность, вырождается в свою противоположность, становится невыносимым для общества и ведет в конечном счете к его дестабилизации.

Однако бюрократическая система, попадая в условиях неопределенности в сложные (не говоря уже о критических) обстоятельства, сознавая одновременно необходимость действовать и непонятность правильного направления действий, как правило, инстинктивно решает эту проблему энергичным наведением порядка, то есть ужесточением исполнения существующих правил.

Когда именно эти правила являются причиной кризиса, подобные усилия ведут к резкому усугублению проблем и могут даже столкнуть управляющую систему в катастрофу.

В современной России естественное бюрократическое стремление повысить эффективность существующего механизма, минимизируя его содержательные изменения и не задумываясь о его направленности и практическом значении, дополняется ростом интенсивности работы налоговой службы, вызванным кризисом региональных и местных бюджетов.

Всеобъемлющий характер этого кризиса (в 2014 году почти все регионы России были дефицитными, причем уже после получения финансовой помощи из федерального центра) убедительно доказывает его искусственность. Бюджетная система в целом захлебывается от денег: так, только в январе-ноябре 2014 года неиспользуемые остатки средств на счетах федерального бюджета выросли на астрономические 3,5 трлн.руб., достигнув 10,3 трлн. – суммы, соответствующей его расходам за 9 месяцев!

Однако федеральный центр, похоже, даже не подозревает о возможности поделиться этими деньгами с изнемогающей от организованного им «денежного голода» страной, в частности – с региональными и местными бюджетами.

Это связано как с простым эгоизмом, так и со стремлением укрепить власть федерального центра финансовыми «вожжами», и, вероятно, не в последнюю очередь с лоббизмом государственных банков, нуждающихся в качественных заемщиках и рассматривающих в этом качестве регионы, искусственно доводимые до необходимости брать в них кредиты.

Понятно, что неизбежным следствием катастрофического в ряде регионов бюджетного кризиса является существенное усиление налогового бремени.

С одной стороны, усиливается административное давление налоговиков, оказавшихся «между молотом и наковальней»: власти (как региональные, так и федеральные) требуют денег, а у экономики их все меньше, - и это создает высокое напряжение, вызывающее как расширение откровенного произвола (вплоть до требования заплатить в бюджет определенную сумму без какого бы то ни было ее обоснования), так и некоторые позитивные черты (так, в частных беседах некоторые предприниматели сообщают, что налоговики доведены до такого отчаяния, что отказываются даже брать взятки за занижение своих требований).

С другой стороны, федеральные власти, рассматривая сложившуюся систему со всеми ее пороками как некую абсолютную ценность, незыблемую и не подлежащую изменениям ни при каких обстоятельствах, пытаются преодолеть бюджетный кризис в регионах и на местах при помощи передачи властям соответствующих уровней новых налоговых возможностей, что, естественно, также ведет к усилению налогового давления. Представляется весьма существенным, что это усиление во многом будет определяться действиями региональных и местных властей, то есть окажется для федерального центра принципиально не наблюдаемым и, соответственно, не контролируемым.

Глава 3. НАЛОГОВЫЕ НОВАЦИИ

3.1. Новые законы

Новая мотивация государства в отношении бизнеса, насколько можно судить, наиболее ярко и полно проявилась в существенном, в первый же год почти двукратном, повышении с начала 2013 года пенсионных страховых взносов для самозанятых, то есть, в первую очередь, для индивидуальных предпринимателей.

Закон был принят в конце 2012 года и застал последних врасплох.

Представители государства обосновывали повышение пенсионных взносов необходимостью снижения дефицита Пенсионного фонда, однако мизерность средств, которыми предполагалось пополнить его бюджет (на 40,67 млрд.руб. в 2013 году, на 60,46 в 2014 и на 79,76 млрд.руб. в 2015 году) и которые были несопоставимы с величиной не то что самого дефицита, но даже его прироста, делала их заявления скорее доказательствами их некомпетентности, чем добросовестности.

Скорее всего, речь шла просто о «наведении порядка ради порядка»: обязательные социальные взносы самозанятых были, по сути, льготными, и естественная для бюрократа логика упрощения администрирования требовала приведения этой категории населения «к общему знаменателю» без какого бы то ни было учета реальности. Тем более, что это могло быть действительно полезно для Пенсионного фонда, - однако реальные причины его растущей дефицитности (регрессивная ставка социальных взносов, отсутствие должного контроля и негарантированное инвестирование накопительных взносов) не рассматривались в принципе, так как воспринимались бюрократией как некие «основы», никакие покушения на которые недопустимы.

Премьер Медведев отчаянно защищал это нововведение и так много говорил о его продуманности и обоснованности, что, действительно, переформатировал первоначальное ощущение его ошибочности в предположение о системной сознательной враждебности государства малому и индивидуальному бизнесу.

В результате за первую же половину 2013 года свою деятельность официально прекратило около 550 тыс. индивидуальных предприятий. Конечно, значительная их часть была «дремлющей» и не вела активной хозяйственной деятельности, а другая часть представляла собой результат искусственного раздробления сравнительно крупного бизнеса (а порой и вывода из крупных предприятий «центров прибыли») в целях снижения налогового бремени.

Однако, по оценкам, не менее четверти из приведенного числа индивидуальных предприятий действительно прекратила легальную хозяйственную деятельность: часть людей просто бросили попытки заняться бизнесом, а часть вспомнили про навыки 90-х годов и ушли в «теневую сферу».

Очевидные негативные последствия привели к тому, что уже с 1 января 2014 года налоговое давление на самозанятых пришлось частично снижать: при официальном доходе ниже 300 тыс.руб. в год пенсионные взносы стали взимать с минимальной оплаты труда (что составило примерно 18,3 тыс.руб. вместо 35,6 тыс.руб., взимавшихся в 2013 году. Однако это послабление слегка запоздало: геноцид индивидуального предпринимательства уже был произведен и оставил свой след в общественной культуре и психологии.

А главное – справедливое и необходимое для страны приближение минимальной оплаты труда к прожиточному минимуму, которое блокировалось бюрократией с начала века и которое можно только приветствовать, в силу использованного механизма вновь существенно повысит налоговое бремя на самозанятых, нейтрализовав добрые намерения тех, кто попытался учесть прискорбные уроки 2013 года.

С 1 января 2015 года взнос в Фонд обязательного медицинского страхования (5,1% фонда оплаты труда) будет платиться со всего дохода, а не только с его сумм до 624 тыс.руб. в год (52 тыс. в месяц), как в 2014 году. Бюджет планирует получить от этого 180 млрд.руб. в первый же год, что представляется невозможным из-за вероятного широкого применения методов легальной налоговой оптимизации (хотя заметная часть выплат может перейти и в теневую сферу).

Усиливается налогообложение имущества: с 2015 года налог на него придется платить ранее освобожденным от него компаниям, использующим упрощенную систему налогообложения и единый налог на вмененный доход.

А сам налог увеличится непредсказуемо: владельцы торгово-офисной недвижимости должны платить налог не с балансовой, а с кадастровой, приближенной к рыночной стоимости объекта; обычно она в несколько (до 15-ти) раз выше балансовой. В 2014 году налог успели ввести лишь Москва, а также Московская и Амурская области, но понятно, что сфера его применения будет быстро расширяться. Понятно, что это повысит издержки бизнеса и арендную плату, а многим предпринимателям, которые столкнутся с превышением кадастровой стоимостью рыночной (число таких случаев будет расти по мере ухудшения конъюнктуры), придется подавать иски об ее снижении.

Весьма существенным ударом по малому бизнесу может стать торговый сбор. Первоначальная идея (обложение новым налогом 22 видов деятельности с правом местных властей повышать планку до 6 млн.руб. в год), повергнув бизнес и общественность в шоковое состояние и вызвав отчаянные протесты, была быстро забыта. Реализовано было то, ради чего, по всей видимости, то, и устраивался грандиозный скандал: любой торговый бизнес должен будет платить единый сбор до 600 тыс.руб. в год. Понятно, что части торговых «точек» это станет непосильным, и они свернут работу, освободив место для торговых монополистов.

С 1 июля 2015 года власти «потренируются на кошечках» - сбор будет введен в Москве, а с 2016 года он может начать применяться уже по всей стране.

С 2015 года знаменитым «антиофшорным законом» вводится налогообложение иностранных компаний, более чем на половину (с 2016 года – на четверть) принадлежащих российским собственникам (13% с доходов физических лиц, 20% с прибыли российских компаний, получаемых от их офшорных структур, за вычетом налога на прибыль, уплаченного в стране регистрации). С 2015 года облагается налогом прибыль, начиная с эквивалента 50 млн.руб., с 2016 – 30, с 2017 года – 10 млн.руб.. Правда, ответственность за сокрытие информации о них наступает только с 2017 года.

Эта мера не приведет к заметному возврату компаний в российскую юрисдикцию (так как причины бегства капитала – в первую очередь незащищенность собственности – сохраняются) и не решит «проблему офшоров», связанную в первую очередь не с налогами (деньги у федерального бюджета, как было показано выше, в избытке), а с выводом в офшоры прав собственности почти на все крупные российские предприятия.

Однако часть владельцев офшорных компаний она заставит раскошелиться, повысив издержки их бизнеса, а часть – сменить гражданство.

Обещанная же президентом Путиным «офшорная амнистия» пока не подтверждена конкретными предложениями (понятно, что подготовка законопроектов – дело долгое), а до них производит странное впечатление. Ведь амнистия имеет смысл по отношению к преступлению, за которое наказывают. В России же вывод средств за границу (в частности, в офшор) не является преступлением, а практика наказаний за нарушения существующих норм при этом выводе производит впечатление совершенно незначительной.

С 1 января 2015 года налог на дивиденды, получаемые физлицами (по сути, налог на доходы собственников компаний) повысится с 9 до 13% и сравняется с подоходным налогом. Строго говоря, это справедливо: времена, когда цивилизованный бизнес, выплачивающий дивиденды, нуждался в подобном налоговом стимулировании, давно прошли, а само увеличение налога не является чувствительным (хотя многие компании предпочтут повысить дивидендные выплаты в конце 2014 года за счет планируемых выплат 2015-го, чтобы сэкономить на налогах).

Главной налоговой новацией 2015 года, несмотря на замалчивание его значения, считается «налоговый маневр», масштаб которого оценивается в 1,2 трлн.руб.: в его рамках вывозные таможенные пошлины на нефть и нефтепродукты будут поэтапно (за 3 года) сокращены (в 1,7 раза за 3 года на нефть, в 1,7-5 раз на нефтепродукты в зависимости от их вида) с одновременным увеличением ставки НДПИ на нефть (в 1,7 раза) и газовый конденсат (в 6,5 раз). Параллельно для смягчения «ценового удара» по внутреннему рынку будут снижаться акцизы на нефтепродукты, однако аналитики все равно ожидают (в том числе в силу монополизированности рынка) удорожания бензина на 14-15% после принятие решения об этой новации, что, естественно, окажет весьма негативное влияние на экономическую конъюнктуру.

* * *

Следующим этапом наступления на бизнес, правда, стала неналоговая мера: 1 сентября 2014 года вступили в силу поправки в Гражданский кодекс, упразднившие открытые и закрытые акционерные общества (ОАО и ЗАО); вместо них вводится деление на публичные и непубличные компании. «Регистрационного шока», подобно произошедшему несколько лет назад, не будет: ОАО и ЗАО будут продолжать работу до первого изменения в учредительные документы, когда форму собственности надо будет сменить.

Однако защита прав миноритарных акционеров публичных компаний теперь доведена до абсурда, угрожающего самой возможности ведения бизнеса. Теперь владелец даже одной акции публичной компании может требовать ликвидации всей компании, через суд исключать других акционеров и возмещать причиненные компании убытки за счет руководства. В результате возможности корпоративного шантажа резко возросли, и работу даже крупной публичной компании может парализовать самый мелкий корпоративный конфликт (не говоря о целенаправленной атаки со стороны конкурентов).

С 1 ноября 2014 года для грузовиков разрешенной максимальной массы выше 12 тонн вводится плата за пользование федеральными автотрассами (если точно – «плата в счет возмещения вреда, причиняемого автомобильным дорогам общего пользования федерального значения») – 3,5 руб. за 1 км. с последующим ежегодным индексированием, почему то по уровню потребительской инфляции.

Вероятно, эта мера пролоббирована руководством железных дорог, которое организовало либеральную реформу железнодорожного транспорта, приведшую к такой его дезорганизации и удорожанию, что перевозка значительной части грузов стала выполняться автотранспортом. В 2013 году, когда сокращение железнодорожных перевозок было максимальным, было надежнее и выгоднее возить автотранспортом бензин на расстояние до 500, а каменный уголь – до 300 км.; в 2014 году ситуация, несмотря на возврат значительной части грузов на железные дороги, улучшилась лишь незначительно.

С 1 января 2015 года все сельскохозяйственные рынки России разрешены исключительно в капитальных строениях (для несельскохозяйственных розничных рынков этот запрет был введен раньше).

Таким образом, традиционные для России с незапамятных времен рынки под открытым небом, выжившие и во время «военного коммунизма», и при сталинском терроре, и при хрущевской искоренении частной инициативы, полностью запрещаются.

Запрет в первую очередь ударит по мелким торговцам, лоточникам, торгующим на открытом воздухе. Обычно они зарегистрированы в качестве индивидуальных предпринимателей и не имеют средств для аренды торговых помещений. Однако рост затрат коснется всех малых предпринимателей, - в том числе из-за относительного увеличения арендной платы, вызванного ростом спроса на торговые помещения.

В целом эта мера, производящая впечатление результата лоббистской деятельности владельцев торговой недвижимости (и в первую очередь торговых центров), повысит расходы малых предпринимателей и приведет частью к прекращению их деятельности, частью к вытеснению их за рамки легальной сферы.

Впрочем, и без этих мер, по данным организации «ОПОРА России», в 2014 году административное давление на бизнес существенно усилилось. Только издержки, связанные с деятельностью ветеринарного и фитосанитарного контроля и надзора, доходят до 5-10% отпускной цены товара, а в розничной торговле - до 20-30% цены.

По данным опросов бизнесменов, даже в кризисном октябре 2014 года, когда чистый отток частных капиталов за границу, по оценке Минэкономразвития, составил головокружительные 28 млрд.долл., высокий уровень налогообложения стал вторым по значимости фактором, негативно влияющим на рост производства: на него указали 38% бизнесменов (главный фактор – недостаточный спрос на внутреннем рынке – назвали 48%)[1].

3.2. Законодательные инициативы

Едва ли не наиболее болезненным для российского предпринимательства является сегодня широко обсуждаемое предложение о введении 3%-го налога с продаж или об увеличении ставки НДС до 20%. Учитывая горький опыт взаимодействия с государством, уже находятся злые языки, предполагающие, что мучительный выбор между двумя новациями будет в конце концов решен принятием сразу обеих.

Законопроект о введении налога с продаж почти повторяет нормы, действовавшие в России до его отмены в 2004 году. Взиматься он должен ежемесячно, ряд товаров будут выведены из-под его действия, ставку в установленных федеральным законом пределах (вплоть до нулевой) будут определять регионы. В случае принятия Россия станет второй страной мира (после Канады, но там их применение разделено между федеральным и региональным уровнями), где действуют одновременно два косвенных налога – налог с продаж и НДС.

Нет сомнения, что в условиях высокого давления на бизнес (и особенно сейчас, в условиях падающей экономической конъюнктуры) существенное усиление налогового бремени в виде введения налога с продаж или повышения ставки НДС заставит часть предпринимателей уйти в теневую сферу, лишая бюджет тех доходов, которые они платят в настоящее время. Это окажет негативное влияние на конкурентную среду в целом, так как крупные розничные торговцы, добросовестно оплачивающие налоги, окажутся в силу этого в проигрышном положении по сравнению с «серыми» и «черными» торговцами.

Вырастут и издержки компаний на администрирование нового налога, а снижение прибыльности торговых компаний и снижение реальных доходов населения окажут повышательное воздействие на стоимость заемных средств.

Сокращение спроса на внутреннем рынке будет способствовать уменьшению производства; вырастут цены, так как в условиях монополизма торговцы, естественно, переложат издержки по выплате нового налога на покупателя, - причем, в силу своего монопольного положения, с лихвой.

Рассматриваемый Госдумой законопроект «Об ограничении беспошлинной Интернет-торговли» предполагает снизить порог такой торговли до 100-200 евро. Это нанесет серьезный удар не только по зарубежным Интернет-магазинам, но и по всей связанной с ними (и уже всецело российской) деловой инфраструктуре, включая бизнес, связанный с перепродажей купленных по Интернету товаров. Кроме того, большое число россиян, привыкших пользоваться Интернет-торговлей для закупок дешевых импортных товаров, столкнется с ощутимым снижением своего уровня благосостояния.

Существенно, что взимание таможенных платежей с посылок, поступающих в рамках трансграничной Интернет-торговли, в силу очевидных трудностей администрирования существенно затруднит ее осуществление, как и в целом получение посылок из-за рубежа.

Наконец, еще конце лета 2013 года Минтруд подготовил законопроект о постепенном, в течение пяти лет, повышении ставок страховых взносов для малого бизнеса с нынешних 20 до 30%, - и, несмотря на длительное откладывание, эта идея продолжает висеть над малым бизнесом очередным дамокловым мечом.

3.3. Ужесточение практики правоприменения

Усиление налогового давления в сочетании с резким ухудшением экономической конъюнктуры (плавное-то идет, насколько можно судить, самое позднее с лета 2013 года), естественно, вызовет не только закрытие предприятий, но и их переток в теневую сферу, расширение масштабов применения «серых» и «черных» схем.

Превентивной реакцией на это, похоже, стало предоставление с октября 2014 года следственным органам права самостоятельно, без материалов налоговой инспекции возбуждать налоговые уголовные дела.

Официальной мотивацией этого является необходимость повышения оперативности раскрытия налоговых преступлений, однако дело не только в упрощении преследования предпринимателей, но и в характере профессиональной компетентности ряда правоохранительных органов.

При всех (и во многом справедливых) нареканиях в их адрес, сотрудники налоговой службы являются профессионалами, детально разбирающимися в налоговых вопросах. Представители же других правоохранительных органов отнюдь не обязаны что-либо понимать в этой весьма специфической сфере; предоставление им права возбуждения уголовных дел без предварительного обоснования со стороны налоговой инспекции создает, насколько можно судить, богатую почву для произвола и беззакония, которые могут порождаться прежде всего недостатком компетентности в вопросах налогового права.

Существенно и то, что кризис региональных бюджетов может толкнуть региональные власти на самостоятельное усиление налогового давления на бизнес и население. Вполне возможна ситуация, кода региональные власти, отчаявшиеся из-за нехватки средств, станут обращаться к следователям с просьбой «выбить» жизненно необходимые региону средства из бизнеса. Произвол налоговых структур, насколько можно судить, объективно сдерживается их профессиональной компетенцией; в случае следователей этого барьера может не оказаться, - и тогда (поскольку бизнес начнет уходить в «тень») возникнет самораскручивающийся механизм репрессий в стиле 1937 года.

Пока же произвол налоговиков носит относительно гуманный характер. В последние два года жители многих регионов обратили внимание на странные недоплаты в 100-300 рублей по налогу на недвижимость и автотранспорт, возникающие у них совершенно неожиданно (так как платежи этих налогов осуществляются по квитанциям, присылаемым налоговой инспекцией).

Существует устойчивое подозрение, что эти недоплаты являются способом получения с населения дополнительных не хватающих бюджету средств: среди налогоплательщиков случайным образом разверстываются небольшие суммы, из-за которых большинство людей предпочтет не спорить, а просто заплатить. Тем же немногим упорным, кто дойдет до своего налогового инспектора, легко можно будет сообщить о случайной компьютерной ошибке и даже принести извинения.

Глава 4. ПОДАВЛЕНИЕ БИЗНЕСА: НЕКОТОРЫЕ ПРИМЕРЫ

В рамках настоящего доклада мы не рассматриваем широко известный случай «Башнефти» в силу очевидной политизированности данного примера (просто в силу масштабов «Системы», производящей 1% ВВП, и связанности конфликта с острейшим для нашей страны вопросом пересмотра итогов приватизации).

Не будем мы рассматривать и случаи, когда налогоплательщики проигрывали налоговикам в судах, так как, несмотря на часто возникающие вопросы, суд имеет гарантированно возможность разобраться в сути рассматриваемых им дел более глубоко, чем сторонние наблюдатели.

Даже производящий гомерическое впечатление случай, когда налоговый спор проиграла… Freshfields Bruckhaus Deringer – транснациональная юридическая компания со штаб-квартирой в Лондоне, входящая в мировую юридическую элиту, - при рассмотрении подробностей дела не вызывает ощущения злоупотребления правосудием. Попытка компании оспорить решение налоговиков о доначислении 95,7 млн.руб. налогов провалилась в ноябре 2014 года: оказалось, что компания учла в расходах московского представительства расходы головного офиса без их подтверждения по требованиям российского законодательства, что является очевидным и грубым нарушением.[2]

В основном же для понимания агрессивного поведения, нелепости ряда требований налоговиков и некоторых методов пополнения ими бюджета мы рассмотрим дела, проигранные ими в суде, - полагая, что судебное решение позволяет говорить о степени их обоснованности с высокой степенью вероятности.

Вероятно, большинство описанных ниже технологий «налогового террора» успешно применяется и против тех налогоплательщиков, которые по тем или иным причинам не могут добиться эффективной судебной защиты своих законных прав.

4.1. Комплексное подавление при помощи проверок

Наверное, один из самых ярких примеров давления налоговых органов на бизнес дает Самарская область. Недаром в ней дело дошло до, в общем, не очень характерных для России публичных заявлений и обращений деловой активности и даже до ее поддержки губернатором, - впрочем, оказавшейся тщетной.

Летом-осенью 2013 года российские СМИ всколыхнулись публикациями об агрессивном налоговом давлении на бизнес в Самарской области. Наблюдатели связывали это прежде всего с назначением в 2011 году новым главой УФНС Константина Шелудякова: с 2012 года «проверяющие, по словам предпринимателей, появились на всех направлениях. Сценарий, судя по всему, был один и тот же – сначала принятие решение о проведении проверки, претензии, а затем ситуация «зависала». Затем… рядом с компаниями, испытывавшими проблемы, появлялись «решалы», предлагавшие… урегулировать вопросы… В начале 2013 года… аппетиты участников процесса, по всей видимости, перешли за все возможные рамки. Как говорят предприниматели, все началось с того, что с одного из региональных банкиров попросили $2 млн… Просто, дайте денег и мы уйдем. Просивший попал под аудиозапись… Проблема была в том, что к этому моменту претензии со стороны ФНС, по слухам, были выставлены всем банкам региона».

УФНС по Самарской области вело многочисленные суды с региональными банками (в основном предъявляя им претензии в связи со скупкой теми с большими скидками проблемных и просто безнадежных долгов в кризис 2008-2009 годов). Только в начале 2013 года в процессы против налоговиков включились 12 из 19 самарских банков, что является беспрецедентной для России ситуацией. Хотя основную часть судебных процессов, как сообщалось, налоговая служба проигрывала, давление на банки не ослабевало до такой степени, что региональные банкиры еще в мае 2013 года публично обращались за помощью к региональным властям; в результате даже «предпринимались попытки рассмотреть ситуацию на совместных заседаниях с представителями областного правительства»[3].

Попытки кончились крахом: налоговики демонстративно не пришли на уже оговоренное собрание, сорвав тем самым попытки областных властей урегулировать проблему компромиссным образом. СМИ цитировали объяснение одного из них, данное на условиях непубличности: «Да кто такой губернатор области для руководства УФНС? Мы подчиняемся Москве».

Скандалы вышли на новый уровень, когда огласку получила атака самарских налоговиков на предприятия с иностранным капиталом. Под ударом оказались предприятия крупнейших мировых производителей – Nestle (приобретшей знаменитую кондитерскую фабрику «Россия»), Alcoa (крупнейший в мире производителя алюминиевых полуфабрикатов, изделий из алюминия и глинозема), Tarkett (один из крупнейших мировых производителей линолеума и напольных покрытий). Как и в случае с банками, терпя поражение в судах (что немудрено, так как налоговики требовали предоставления информации, не имеющей отношения к налогам, - вплоть до пропусков сотрудников), Самарская УФНС не останавливалась, а неутомимо продолжала свои атаки, все более напоминающие агрессивное сутяжничество.

Одним из иностранных победителей в этой борьбе стала «ИКЕА». В октябре 2006 года она подписала с правительством Самарской области инвестиционный меморандум о получении различных льгот, включая налоговые, во время строительства торгового центра «Мега» в Самаре. Объект был введен в эксплуатацию в августе 2011 года, - а летом 2013 ИФНС по Красноглинскому району Самары, сочтя, что «ИКЕА» незаконно воспользовалась льготой за время с 2010 по 2012 годы, доначислило ей 244,99 млн.руб. налогов.

Насколько можно судить, деньги были списаны со счета, так как в ноябре 2013 года ритейлер обратился в инспекцию с заявлением о возврате излишне уплаченного налога. После отказа он обратился в областную ИФНС, и после нового отказа, в мае 2014 года, обратился в арбитражный суд, прося вернуть ему деньги и 12,3 млн.руб. процентов.

В августе 2014 года областной арбитраж признал правоту ООО «ИКЕА МОС», а в сентябре потерпела крах и попытка ИФНС обжаловать это решение: похоже, налоговики до последнего считали себя вправе полностью игнорировать инвестиционное соглашение, подписанное (полностью в рамках своих полномочий) правительством области с крупным иностранным инвестором.

Не останавливаясь на крупных международных корпорациях (возможно, осознав в конце концов, что они оказались ей «не по зубам»), налоговая служба взялась и за крупных российских производителей, предъявив претензии группе «ВБМ» (один из крупнейших в России производителей бурового инструмента), «Новокуйбышевской нефтехимической компании» (часть холдинга «Санорс», одного из крупнейших участников российского нефтехимического рынка), ЗАО «Санеко» (один из крупнейших независимых участников нефтяного рынка России).

Число объектов ее атак стремительно увеличивалось[4], причем понятно, что достоянием гласности становились лишь те случаи, когда объекты претензий обращались не к разнообразным посредникам, а к судам.

В начале августа 2013 года произошел беспрецедентный случай: налоговики были обвинены СМИ в попытке взять штурмом крупнейшего в России производителя энергооборудования – завод «Электрощит». За несколько месяцев до этого он был выкуплен за 24 млрд.руб. французской Schneider Electric, причем сделку ввиду ее масштабов и стратегической важности санкционировали лично президенты двух стран – В.Путин и Ф.Олланд.

Известный самарский блогер описывает ситуацию в следующих красочных выражениях (приводится дословно): «УФНС щемит бедных французов и в хвост и в гриву ибо те попались непонимающие и на фразу дайте… откат в 10% делают круглые глаза… Ну и стали их давить болезных. Сначала под предлогом проверки финподразделения изъяли всю бухгалтерскую документацию и компьютеры. Однако завершив проверку, ничего не вернули, несмотря на настойчивые просьбы… Потом, когда французы решили приобрести земельный участок на Заводском шоссе через торги, там неожиданно нарисовался конкурент в лице никому не известной фирмы сорвавшей торги. Казалось бы, какое отношение имеет фирма к УФНС. Да вроде бы никакого, если бы не один нюанс она контролируется таким … как Юрий Якишин, а он в свою очередь корешок начальника областной УФНС Константина Шелудякова. И сей дуэт радостно шпыняет бедолаг французов.

Сегодня налоговики под прикрытием полиции …вошли на территорию Электрощита и потребовали выдать им единый, на несколько предприятий группы, сервер, где хранились данные о посетителях предприятия за 2009-2012 год и к которому подключено оборудование с КПП... Гостям из органов сотрудники предприятия задали… вопрос, а зачем изымать сервер? Вы понимаете, что в этом случае на завод не попадет никто из работников или охрана вынуждена будет в ручном режиме оформлять каждого, кто заходит... Фактически вы ставите завод и предприятия группы перед фактом закрытия проходной и полной остановки? Но налоговики упрямо гнули свою линию. Обещали выломать дверь серверной, потом вызвать ОМОН на помощь и тд. А когда на шабаш завод приехали журналисты налоговики неожиданно резко сбавили обороты и удовлетворились… копированием информации о посетителях завода»[5].

Медиа озвучили даже размер «отката», предположительно требуемый с предприятия, - 15 млн.евро, - однако ни о каких судебных исках со стороны налоговой службы по поводу этой беспрецедентной информации, серьезно дискредитирующей не только ее, но и всю российскую государственность, слышать не приходилось. Возможно, потому, что распространяющим ее СМИ есть, что предъявить, - даже несмотря на то, что один из следователей отдела по расследованию особо важных дел управления Следственного комитета по Самарской области, играющий, по ряду сообщений, важную роль в расследовании связанных с налоговой дел, является сыном руководителя Самарской же УФНС Шелудякова[6].

Стоит ли говорить, что проводимая подобным образом «проверка» на предприятии закончилась безрезультатно (наблюдатели предполагали, что смысл попытки конфискации сервера заключался в размещении на него контрафактных программ с последующим предъявлением обвинений). В ситуацию пришлось вмешаться правительству области, так как в Schneider Electric поставили вопрос о целесообразности дальнейшего развития бизнеса на территории Самарской области и об отказе от всех планов по осуществлению инвестиций[7], - в частности, об отказе от намеченного открытия в области финансового и инжинирингового центров.

Однако злоключения французов в Самарской области продолжились. В апреле 2014 года Межрайонная ИФНС по крупнейшим налогоплательщикам области предъявила заводу «Электрощит» претензии на 783,2 млн.руб., которые касались времени, когда заводом руководили прежние собственники. Французские менеджеры оплатили эту сумму, не оспаривая претензий и переложив ее на прошлых владельцев предприятия (которым лишь благодаря юридической изворотливости удалось стать субъектом налогового спора, то есть получить хотя бы возможность защитить свои интересы).

Это создало реальную угрозу утраты Schneider Electric контроля над производственной площадкой, сетями и даже проходной предприятия, которые оставались в собственности прошлых владельцев завода, - и понадобились серьезные усилия, чтобы хотя бы продолжить его работу. О серьезном увеличении и расширении производства в этих условиях, понятно, речи уже быть не могло[8].

Многочисленные сообщения о налоговых махинациях в Самарской области вызывали резонные комментарии экспертов, в соответствии с которым часть махинаций (например, возврат НДС по фиктивным сделкам) просто невозможно осуществлять без участия самих налоговиков[9]. Поразительным случаем является, например, получение неким ООО «Аргос» в 2013 год возмещения НДС в размере 100 млн.руб. – при том, что сама возможность осуществления им экспорта остается открытой: в его уставе указана лишь деятельность в области права, бухучета и аудита, консультирование, и исследование конъюнктуры и выявление общественного мнения[10].

При этом, несмотря на все рвение налоговой службы (а нельзя полностью исключить, что отчасти и благодаря ему), в ноябре 2013 года полномочный представитель президента в Приволжском федеральном округе М.Бабич буквально устроил скандал, официально заявив, что Самарская область «является как бы «помойкой», «постирочной» по выводу средств различных офшорных компаний, их легализации, отмыванию». В то же время в III квартале 2013 года область захлестнула буквально волна налоговых проверок органов местного самоуправления: их число выросло до 361 (с 15 во II квартале). Полпред отметил: «У нас были муниципальные образования, где проверки проводились по два-три раза в неделю, одни приходили, другие уходили, - и так на протяжении всего года».

В результате в декабре 2013 года губернатор Самарской области назвал «критической» ситуацию с защитой правопорядка в области. Помимо указания на то, что из 13 только резонансных убийств и исчезновений, произошедших за два предыдущие года, в суд передано дело лишь по одному-единственному, он заявил: «Пора пересмотреть нашим правоохранителям и отношение к бизнесу. Если мы начнем давить, судиться по поводу объектов и земель, как это получилось со "Шнайдер Электрик", то должны понимать, что завтра этот бизнес уйдет из региона. Всем руководителям на местах хочу сказать: при таких подходах я будут говорить о вашей пригодности на самом высоком уровне»[11].

Тем не менее изменения к лучшему, насколько можно судить, не произошло.

Весной 2014 года под угрозой оказались детские сады Тольятти: средства объединяющей их некоммерческой организации «зависли» в потерявшем лицензию банке, - после чего УФНС по Самарской области предъявила ей претензии по весьма странным долгам, означающие уничтожение организации и, соответственно, ликвидации значительной части дошкольного образования Тольятти (49 детских садов, половина всех, действующих в городе). И решение арбитражного суда в пользу детских садов, похоже, налоговиков лишь раззадорило[12].

УФНС по Самарской области отчиталась, что только по установленным ею операциям по разного рода «серым» схемам за I квартал 2014 года было обналичено более 15 млрд.руб. (за 2013 год – 68 млрд., причем резонансные дела по этому поводу, насколько можно судить, не фиксировались)[13].

В начале мая с опозданием почти на полтора месяца стало известно, что с ее руководителем, К.Шелудяковым, был подписан контракт еще на один год, - что означает, скорее всего, что методы и результаты его работы признаны федеральными властями правильными и соответствующими задачам, стоящим перед российским государством[14]. Хотя результаты ее (не считая публичных скандалов), насколько можно судить, вполне соответствуют методам: в 2013 году Самарская область недосчиталась 10 млрд.руб. налоговых поступлений. Задолженность по транспортному и земельному налогам, а также налогу на имущество физических лиц в ней максимальна в Приволжском федеральном округе. Общая сумма долга перед консолидированным бюджетом выросла в 2013 году на 6% (до 7,6 млрд.руб.), в том числе долг по налогам с физлиц вырос почти на четверть – на 23%, до 3,2 млрд.руб.[15].

Другим закономерным результатом деятельности УФНС, напоминающей параноидальный налоговый террор, стало бегство бизнесменов в другие регионы. В частности, владелец аптечной сети «Имплозия» Грант Безрученко, судя по всему, просто устав от бесконечных нападок УФНС, перерегистрировал свой бизнес в Калуге. «Самарская УФНС пыталась достать его и там, но бесславно проиграла в арбитражном суде в попытках истребовать 200 миллионов рублей якобы в виде недочетов. Мало того, суд даже обязал калужскую УФНС устранить нарушения, а также более внимательно и трепетно относиться к фирме, приносящей в калужский бюджет не одну сотню миллионов рублей в год в виде налогов», - отмечается в статье о переназначении Шелудякова на губернском портале «Самара.ру» со знаменательным заголовком «УФНС – конец надеждам?»[16]

4.2. Объявление совершенной сделки фиктивной

В январе 2010 года Уфимский ЗАО «Опытный завод Нефтехим» — крупный поставщик реагентов для предприятий нефтедобывающей промышленности — поставил, по его отчетности, химическое сырье для производства ингибиторов коррозии на 210 млн.руб. ООО «ТЗК Торгсервис», зарегистрированному в Элисте.

Проведя налоговую проверку, ИФНС заявило об установлении поразительного факта: сделка, по мнению налоговиков, была фиктивной, никакого сырья не приобреталось, а вместо него предприятие использовало обычную питьевую воду. Это привело к занижению налогооблагаемой прибыли и необоснованному возмещению предприятию НДС в размере 40,1 млн.руб..

В результате ИФНС потребовала от завода «Нефтехим» выплаты 126 млн.руб. – суммы, сопоставимой с его прибылью за полтора года.

После возбуждения уголовного дела по обвинению топ-менеджера предприятия в укрывательстве налогов завод перечислил эти средства в бюджет, но обратился в суд, указав на отсутствие у ИФНС каких-либо доказательств, подтверждающих ее позицию.

Арбитражные суды двух инстанций в марте и июле 2014 года признали правоту налогоплательщика, корректно зафиксировав, что утверждения налоговиков «содержат в себе субъективные предположения». Заявления ИФНС о том, что предприятие-де вместо химического сырья использовало воду (не очень понятно, какой продукт мог получиться в результате такой подмены), суды отклонили, как «ничем не подтвержденные», так как выяснилось, что предприятие –покупатель документально подтвердило факт отгрузки сырья.[17]

После вступления в силу решения арбитража завод теоретически может вернуть деньги из бюджета с процентами, - однако всплеск инфляции и обесценение рубля даже в лучшем случае не позволят ему компенсировать ущерб, нанесенный ему налоговым произволом.

4.3. Принуждение магазинов

платить налоги с украденных у них товаров

В декабре 2012 года Минфин издал письмо, по которому предприятия торговли должны платить налоги с украденных «магазинными ворами» товаров, если не представят подтверждающие документы, в том числе в виде постановления следователя о приостановлении предварительного следствия и прекращении уголовного дела по факту кражи.

Понятно, что получение подобных документов на практике, да еще в разумные с точки зрения ведения бизнеса сроки, является как минимум непростым. Поэтому на деле письмо Минфина обрекало значительную часть торговли платить налоги с украденного у нее же.

Ст. 265 Налогового кодекса позволяет относить подобные убытки на внереализационные расходы и не платить с них налогов, однако такие расходы должны подтверждаться уполномоченным госорганом, - а документы, которыми должно осуществляться это подтверждение, Налоговым кодексом не установлены, и Минфин с присущей ему элегантностью попытался заполнить этот пробел.

При этом его представитель заявил, что, поскольку перечень зафиксированных в письме документов не является исчерпывающим (то есть его можно дополнить и новыми требованиями к налогоплательщикам), то никакого противоречия с нормами Налогового кодекса, фактически отменяемым этим письмом, не существует.

«Ашан», для которого это означает налоговые претензии на боле чем 350 млн.руб., «…сначала обратился в Верховный суд, получил отказ в связи с неподведомственностью дела, и после этого пошел в ВАС, который… признал письмо нормативным актом»[18], который можно оспорить в Конституционном Суде.

Конституционный Суд зафиксировал, что в законодательстве «не устанавливается конкретный перечень документов, которые налогоплательщик должен оформить для подтверждения осуществленных расходов»[19]. Из этого следует, что такой перечень можно установить лишь законом, а Минфин своим письмом необоснованно присвоил себе исключительные полномочия законодателя, и потому письмо действовать не должно.

В результате в ноябре 2013 года президиум Высшего арбитражного суда признал письмо Минфина недействующим в части установления перечня конкретных документов для подтверждения убытков от краж. (Это, кстати, впервые создало правовой механизм оспаривания многочисленных писем Минфина, что является отдельным и исключительно значимым достижением).

Справедливости ради надо отметить, что Минфин пытался решить данную проблему законодательно: в апреле 2013 года в Госдуму были внесены подготовленные им поправки в Налоговый кодекс, позволяющие (после представления аудиторского заключения о внутреннем контроле магазина) включать убытки от недостач (только по установленному правительству перечню товаров) в состав расходов, но в объеме не более 1,5% от выручки, что примерно соответствует уровню магазинных краж. К первому чтению порог снизился вдвое – до 0.75%, но законопроект был отправлен на доработку в правительство, - возможно, потому, что даже такое скудное освобождение от налогообложения обошлось бы бюджетной системе в 10-15 млрд.руб. в год[20].

4.4. Обложение налогом программы поощрения лояльности

«Ситибанк» в рамках программы поощрения лояльности своих клиентов предоставил право владельцам карт, остаток на счетах которых превышал 1,3 млн.руб., бесплатно пользоваться услугами бизнес-залов аэропорта «Пулково», оплачивая их.

Налоговики истолковали это как получение физическими лицами – клиентами банка дохода в натуральной форме за его счет и потребовали, чтобы банк, предоставляя льготу своим клиентам и расплачиваясь за нее, информировал налоговую инспекцию о невозможности удержать со своих клиентов подоходный налог и о сумме их задолженности перед бюджетом по данному налогу!

Таким образом, программа поощрения лояльности превратилась бы в программу преследования доверчивых клиентов банка.

В результате «Ситибанк» по итогам 2008-2009 годов был привлечен к ответственности и оштрафован (правда, только на 17,8 тыс.руб.).

Арбитражный суд, равно как и арбитражный апелляционный суд поддержали «Ситибанк», указав, что пользование бизнес-залами аэропорта на самом деле было для клиентов банка возмездным: они получали их услуги, по сути, в обмен на пониженный процент по своим вкладам. «По сути, неполучение возможного дохода от вклада и было для клиентов платой за пользование услугами бизнес-залов», – установили суды.

Кассационная инстанция отвергла этот подход, посчитав, что услуги бизнес-залов были получены клиентами банка безвозмездно и потому должны облагаться налогом.

И лишь в июне 2013 года президиум Высшего арбитражного суда окончательно установил возмездность отношений банка и клиента даже в рамках программы поощрения лояльности и отверг претензии налоговиков окончательно[21].

4.5. Обложение налогом расходов на выплату дивидендов

В 2007 году Холдинговая компания «Главное всерегиональное строительное управление "Центр"» приняла решение о выплате дивидендов своему акционеру. Часть объявленных дивидендов была выплачена из собственных средств, а часть – за счет займа, полученного от акционера. Проценты по этому займу она вычла из налогооблагаемой базы, что было оспорено налоговыми органами, которые сочли соответствующие расходы не связанными с деятельностью, направленной на получение дохода.

После длительных проволочек Высший арбитражный суд в мае 2013 года напомнил, что дивиденды - распределяемая прибыль, полученная от предпринимательской деятельности. Соответственно, их выплата по самой своей природе связана с деятельностью, направленной на получение дохода. Поэтому, если заем экономически целесообразен (то есть заемщик не имел свободных средств для выплаты дивидендов), а процентная ставка не чрезмерна, расходы на обслуживание процентов по займу для выплаты дивидендов должны освобождаться от налогообложения так же, как и расходы обслуживание процентов по иным займам[22].

4.6. Игры со сроками подачи заявлений

Компания «Миассдорблагоустройство» ошибочно указала в декларации завышенную сумму налога на прибыль и перечислила ее в бюджет. Затем она уточнила сумму налога и подала заявление на возврат излишне уплаченной суммы, однако налоговики провели проверку, заявили о незаконности уменьшения налога и отказались возвращать деньги.

Компания обжаловала это решение в суде и выиграла, однако ИФНС все равно отказалась возвращать деньги, мотивируя это тем, что три года, отведенные на возврат излишне уплаченных сумм после их перечисления в бюджет, уже истекли.

Летом 2013 года Высший арбитражный суд установил, что, поскольку суд признал неправильным решение налоговой проверки, сумма налога является не излишне уплаченной налогоплательщиком, а излишне взысканной налоговиками. Поэтому три года надо отсчитывать не с момента перечисления средств в бюджет, а с момента, когда налогоплательщик получил окончательное подтверждение того, что заплатил лишнее, - то есть с момента вступления в силу судебного решения.

А этот срок еще не прошел[23].

Интересно, что похожая история произошла с одной из крупнейших корпораций России - ОАО «ЕВРАЗ Объединенный Западно-Сибирский металлургический комбинат». По одному из контрактов комбинат поставил металлопродукцию на экспорт в I квартале 2008 года, однако товар был фактически вывезен за пределы России (в соответствии с отметками таможни) лишь в мае 2011 года.

Понятно, что по итогам I квартала 2008 года экспортер не мог рассчитывать на возврат НДС; однако, когда товар пересек границы России, он подал заявление на получение соответствующей суммы – 96 млн.руб. – и получил от Межрегиональной ИФНС России по крупнейшим налогоплательщикам №5 отказ, так как с момента поставки продукции на экспорт прошло уже больше 3 лет.

Лишь в сентябре 2014 года Арбитражный суд Московского округа установил, что отсутствие грузовой таможенной декларации было вызвано объективными причинами, не зависящими от налогоплательщика: виноват был перевозчик. Суд напомнил: если налогоплательщик не может заявить вычеты по объективным причинам, в связи с отсутствием документов, трехлетний срок начинает отсчитываться не с даты совершения операции, а со дня получения налогоплательщиком необходимых документов.[24]

4.7. Голословные обвинения в использовании

фирм-однодневок

Налоговики обвинили компанию ООО «Новый Водный мир» в покупке товаров у фирмы-однодневки и доначислили на нее налоги в 60 млн.руб..

Однако в ноябре 2013 года компания выиграла суд, так как доказала, что проявила осмотрительность и получила у своего контрагента подтверждения реальности его деятельности. Это документы о госрегистрации и выписки с банковских счетов, свидетельствующие, что тот закупал товары, аналогичные продаваемым, перечислял на счет выручку от продаж, арендовал склад, оплачивал рекламу, регистрировал кассовый аппарат. Оспариваемые налоговиками поставки подтверждены всеми необходимыми документами, которые не оспорены.

Существенно и то, что при рассмотрении акта налоговой проверки не присутствовал представитель налоговой инспекции, позже подписавшего решение о привлечении налогоплательщика к ответственности. Соответственно, это решение принималось заведомо без учета аргументов налогоплательщика, что грубо нарушило его права[25].

4.8. Штраф за работу не по юридическому адресу

Туристическая фирма «Элита Трэвэл», зарегистрированная по одному адресу, фактически находилась в другом месте.

Налоговая инспекция объявила ее офис «обособленным подразделением» (так как сотрудники компании больше месяца трудились вне места регистрации юрлица) и наложило на нее штраф в размере 10% выручки за все время работы.

Турфирма подала заявление на перерегистрацию и в июне 2014 года смогла доказать в арбитражном суде, что ее офис нельзя считать «обособленным подразделением», так как в нем работают все ее сотрудники, включая директора. Налоговая инспекция не смогла доказать деятельность фирмы по ее юридическому адресу; в результате штраф был признан недействительным.[26].

Практически в то же время Верх-Исетская ИФНС предъявила штрафные санкции на 988 тыс.руб. компании «Функ энд дринк ритейл» за то, что ритейлер не поставил на налоговый учет свой магазин. Суд признал штраф незаконным, так как налогоплательщик обязан ставить на учет обособленное подразделение, лишь если оно находится на территории другой ИФНС, чего в данном случае не наблюдается; налоговики то ли не знали, то ли сознательно игнорировали эту норму закона.

4.9. Лишение налогоплательщика прав

при дополнительной проверке

После проверки ГУП г. Москвы «Дирекция единого заказчика района «Лефортово»» налоговики назначили дополнительные мероприятия налогового контроля, но в справке об их результатах не привели никаких новых аргументов, - и, соответственно, не получили от налогоплательщика никаких новых возражений.

Однако в окончательном решении по итогам проверки ИФНС, сняв часть своих претензий, резко увеличили другую их часть, потребовав доначислить налог на прибыль на 31 млн.руб., причем о почти 25 млн. об этой суммы ранее не было и речи.

В суде налоговики заявили, что право налогоплательщика на предоставление возражений якобы существует лишь при обычных проверках и не действуют на стадии дополнительных мероприятий налогового контроля.

Суды (вероятно, немало удивившись этому) признали правоту налогоплательщика. [27]

4.10. Игнорирование документов налогоплательщика

ГУП «Дирекция единого заказчика района «Ивановское»» Москвы представила ИФНС уточненные данные по одному из проверяемых периодов. Это произошло в последний день выездной ревизии, и налоговики не стали проверять и даже как-то учитывать эти данные ни при составлении акта, ни при вынесении решения, хотя в отношении последнего срок камеральной проверки позволял это сделать совершенно точно. При этом было заявлено, что документы были переданы ИФНС после завершения выездной проверки, хотя они были переданы до этого.

Проигнорировав представленные данные, налоговики взыскали с предприятия налоги, пени и штрафы на 6,8 млн.руб..

Арбитражный суд в июне 2013 года признал это решение недействительным[28].

Схожая ситуация возникла у ОАО «Фабрика-прачечная № 19», которая во время налоговой проверки обнаружила утрату части необходимых документов. Оно предприняло все меры для их восстановления, однако ИФНС №34 по Москве пришла к выводу о занижении налогооблагаемой базы по налогу на прибыль и неправомерном применении налоговых вычетов, а также изменила метод определения сумм, подлежащих оплате.

В результате компания была обязана выплатить 76,5 млн.руб.: 56,4 млн.руб. недоимки по налогу на прибыль и НДС, 13,0 млн.руб. пени и 7,1 млн.руб. штрафа.

В декабре 2013 года арбитражный суд по Москве признал, что первоначально в акте налоги из-за отсутствия утраченных документов налоги были исчислены расчетным путем. Однако в окончательном решении была учтена документация, восстановленная налогоплательщиком и представленная им. При этом претензии строились на отсутствии документального подтверждения части расходных операций при одновременном согласии с заявленными доходами.

Суд установил, что, поскольку часть дубликатов первичных документов была представлена налогоплательщиком в ИФНС до вынесения решения по результатам проверки, та не имела права менять методологическое и правовое основание для доначисления налога - с расчетного метода на отрицание любых расходов и налоговых вычетов, не подтвержденных первичными документами. Кроме того, частично необходимые документы были представлены налоговикам, но не были приняты ими во внимание.

Поскольку это является грубым нарушением процедуры проверки, решение ИФНС было отменено[29].

С учетом описанной практики представляется почти нормальной ситуация, при которой налоговики игнорируют дополненные и исправленные данные, предоставляемые налогоплательщиком, самостоятельно обнаружившим свою ошибку.

Так, ООО «БЭЙС» представило в Межрайонную ИФНС №1 по Ямало-Ненецкому автономному округу уточненную налоговую декларацию по НДС за II квартал 2012 года. Затем оно, обнаружив в ней ошибки, спохватилось и во время камеральной проверки этой декларации подало уже вторую уточненную декларацию, - однако налоговики не приняли ее во внимание и, продолжив работу по первой, заведомо ошибочной декларации, пришли к выводу о занижении налогооблагаемой базы и о завышении суммы НДС к вычету. В итоге компании было отказано в возмещении НДС на 3,1 млн.руб..

В сентябре 2014 года Арбитражный суд Западно-Сибирского округа признали это решение недействительным, так как очевидно, что налоговая инспекция должна рассматривать окончательные варианты представленной ей отчетности, а не те, которые налогоплательщик признал заведомо ошибочными.[30]

Иногда налоговики игнорируют не только данные налогоплательщика, но и свои собственные решения.

Так, ООО «Крона» (Мурманск) в 2012 году перечислило в бюджет авансовые платежи по земельному налогу на 679,7 тыс.руб. и представило налоговую декларацию за 2012 год, по которой у компании возникло 82,6 тыс.руб. переплаты по данному налогу.

Однако ИФНС по г.Мурманску отказалась вернуть переплату, заявив, что налогоплательщик якобы уже занизил земельный налог на 2012 год, причем ровно на ту же самую сумму.

Арбитражные суды двух инстанций обнаружили, что отрицаемый налоговиками факт переплаты установлен ими же самими, так как в ходе камеральной проверки они не установили никаких нарушений, включая те, на которые ссылались в последующем![31]

4.11. Обвинение в фиктивных сделках и сговоре

По итогам проверки налоговики сделали вывод о фиктивности сделок между компаниями «Автоматика и связь» и «Сибконтроль», заявив о сговоре между этими компаниями без предъявления каких бы то ни было внятных доказательств. Вероятно, сотрудники ИФНС не подозревали о презумпции добросовестности налогоплательщика и о том, что в их обязанности входит доказательство нарушений, а не заявления о них.

«Автоматика и связь» представила суду все документы по оспариваемой сделке, включая выписку по банковским счетам компании «Сибконтроль», акт сверки взаимных расчетов между фирмами, а также документы, подтверждающие факт перечисления денег на расчетный счет контрагента.

В результате в январе 2013 года арбитражный суд встал на сторону предприятия, а доводы налогового органа были отклонены как не основанные на доказательствах[32].

Аналогичная ситуация произошла в Нижегородской области, где ИФНС обвинила ЗАО «Биохимпласт» в создании формального документооборота по сделке с ООО «Ферита», заявив, что представленные документы не подтверждают поставку сырья, ООО «Ферита» не имеет транспорта, складов и технического персонала, а счета-фактуры от ее имени подписаны неустановленным лицом.

Арбитражный суд в сентябре 2014 года установил, что представленные налоговикам документы подтверждают поставку и приемку товара, его полную оплату и, более того, использование в производстве, а налоговики не доказали, что «Биохимпласт» должен был знать об указании в счетах-фактурах недостоверных сведений. Соответственно, их претензии были аннулированы[33].

4.12. До регистрации имущество не амортизируется

ЗАО «Петро комплекс эквипмент кампани» 1 декабря 2012 года ввел в эксплуатацию основные средства и, не подав документы на их государственную регистрацию, начислил и включил в состав расходов амортизацию.

Межрайонная ИФНС № 48 по Москве заявила о неправомерности этого и начислила организации 55,4 млн.руб. налога на прибыль, 4,2 млн.руб. штрафа и 0,9 млн.руб. пени.

В сентябре 2014 года Арбитражный суд Московского округа установил, что, если объект отражен в бухгалтерском учете, введен в эксплуатацию и используется в производстве, то налогоплательщик имеет право включения его амортизации в расходы. Право на начисление амортизации возникает в момент введения объекта в эксплуатацию, а не в момент государственной регистрации или подачи документов на нее[34].

4.13. Источник экспертной информации – сайт «приколов»

«Сан Инбев», российское дочернее предприятие одного из крупнейших мировых производителей пива AB InBev, выплачивает материнской компании роялти за использование ноу-хау в производстве различных марок пива – в размере от 0,8 до 2,8% в зависимости от марки.

Межрайонная инспекция №3 по крупнейшим налогоплательщикам сочли суммы отчислений нерыночными и представила расчеты привлеченного ею эксперта, по которым справедливая ставка роялти должна составлять 0,79%. Кроме того, суммы платежей были пересчитаны исходя из рыночных цен. В результате недоимки за 2009-2010 годы по налогу на прибыль и НДС вместе с пенями и штрафами составили 306,5 млн.руб..

Однако в ноябре 2013 года Арбитражный суд Москвы указал на некорректные методы экспертного расчета и «крайне сомнительные» источники данных, использованные налоговиками, — сайты с приколами, банком рефератов и инструкцией по домашнему самогоноварению. Независимый оценщик подтвердил рыночную стоимость использования ноу-хау, а суд отдельно указал налоговикам, что «применение ст. 40 Налогового кодекса (определяющей принципы определения цен для целей налогообложения) к ставке роялти по лицензионному соглашению является недопустимым».[35]

Глава 5. КАК ОБУЗДАТЬ ЧИНОВНЫЙ ПРОИЗВОЛ?

Прежде всего, необходимо добиться реализации уже заявленных (в том числе и многократно) обещаний. Для этого нужна даже не политическая, а простая административная воля: в условиях относительной дисциплинированности государственного аппарата этого вполне достаточно.

Однако частичных улучшений мало: нужен комплексный переход от нынешней политики стабилизации на заведомо недостаточной для нормальной жизни уровне (из которой естественным образом вытекает требование укрепления существующего порядка без его содержательной оценки, печальные последствия чего описаны выше) к политике комплексного развития.

Лишь постановка единых для всего государственного аппарата задач модернизации преобразует его, ибо любой организм трансформируется исполняемой им функцией.

Таким образом, по-настоящему устойчивая (в том числе и в налоговой сфере) нормализация отношений бизнеса и государства объективно требует глубоких преобразований последнего и, что является ключевым фактором, изменения его основной функции.

Для этого необходимо сочетание краткосрочных и среднесрочных мер.

5.1. Меры, приносящие немедленный результат

Прежде всего необходимо вспомнить, что государство (в частности, бюджет) существует для граждан, а не граждане для государства. Необходима реализация права на жизнь – гарантирование реального прожиточного минимума всем гражданам России. Это потребует увеличения годовых расходов бюджетов всех уровней примерно на 600 млрд. руб. в год, которые можно получить за счет ограничения коррупции и конфискации коррупционных средств, а в крайнем случае – за счет накопленных бюджетных резервов (более 10,3 трлн.руб.). Значительную часть этой задачи намечено решить с 1 октября 2015 года (в отношении работающих людей и не реального, а нынешнего прожиточного минимума), - и это гигантский шаг вперед, - однако есть большая опасность его выхолащивания и саботажа, в частности, перекладыванием возникающих в связи с этим дополнительных расходов на заведомо не имеющие для этого средств региональные и местные бюджеты (как это было, например, с «майскими указами» президента Путина).

Гарантирование реального прожиточного минимума, дифференцированного по регионам (в зависимости от разного уровня цен, природно-климатических и транспортных условий при обеспечении одинаковых социальных стандартов и в целом условий жизни) даст объективное основание всей политике межбюджетных отношений. Оно позволит прекратить хаос и коррупцию в этой сфере, так как все 2000-е годы регионы получают помощь по принципу достижения «средней температуры по больнице», то есть приближения к среднероссийскому уровню, оторванному от каких бы то ни было объективных критериев.

Принципиальный вопрос выживания не только китайской, но и тем более российской государственности - подавление коррупции. Вор должен сидеть в тюрьме, а не в правительстве (хотя представители либерального клана и трактуют это как призыв к сталинскому террору), а награбленное им должно быть возвращено народу. Для освобождения российской государственности из плена тотальной коррупции прежде всего необходимо ввести принцип «презумпции виновности» при несовпадении официальных доходов и расходов в семьях чиновников и отменить срок давности для коррупционных преступлений.

Важно установить, что документальное доказательство вины коррупционера (аудио- и видеозапись) дает судам основания заключать под стражу во избежание давления на следствие. (Сегодня коррупция не считается тяжким преступлением, поэтому обвиняемые не задерживаются и могут влиять на ход следствия, в том числе исправляя задним числом должностные инструкции, закрепляющие за ними право принятия коррупционного решения. Это приводит к переквалификации коррупции в мошенничество и ведет к вынесению условного наказания, а то и к возврату взяткополучателя на свое рабочее место.)

Надо установить (по примеру Италии), что взяткодатель в случае сотрудничества со следствием освобождается от ответственности (это возлагает всю ответственность на организатора коррупции – чиновника - и лишает жертв коррупции стимулов к его защите).

Следует ввести (по примеру США) полную конфискацию даже добросовестно приобретенных активов (кроме необходимого для скромной жизни) семей членов оргпреступности (включая коррупционеров: коррупция власти всегда связана с мафией), не сотрудничающих со следствием.

Разумно установить, что осужденный за коррупционное преступление пожизненно лишается право занимать государственные и руководящие должности, вести любую юридическую деятельность, избираться на выборные должности всех уровней и преподавать общественные науки.

Наконец, все государственное управление должно быть переведено на систему электронного принятия решений (реализованную в ряде международных и даже российских компаний), обеспечивающую мгновенное принятие решений и урегулирование споров, но главное – позволяющую осуществлять незаметный для проверяемого сквозной контроль.

Для ограничения произвола монополий следует превратить Федеральную антимонопольную службу (ФАС) по ее значению и полномочиям в аналог КГБ в экономической сфере и наделить ее правом обеспечивать прозрачность структуры цен естественных монополий и всех фирм, подозреваемых ею в злоупотреблении монопольным положением.

При резком колебании цены она должна иметь право сначала возвращать цену на прежний уровень и лишь потом расследовать обоснованность ее изменения, расценивая отказ продавать продукцию по этой цене как уголовное преступление (по примеру Германии).

Российским производителям должен быть обеспечен свободный доступ на рынки городов, при необходимости – силовыми структурами и проведением спецопераций по расчистке путей для свободной конкуренции от мафиозного противодействия.

По примеру Италии создание сетевых гипермаркетов должно быть запрещено везде, где могут функционировать обычные магазины. При этом региональные власти должны иметь право устанавливать минимальную долю региональной продукции в ассортименте сетевых магазинов.

Надо обеспечить бизнесу и гражданам свободный, а когда это невозможно по техническим причинам, - равный доступ к услугам инфраструктурных монополий.

Следует заморозить на три года тарифы на продукцию и услуги естественных монополий, ЖКХ, городского транспорта. Провести тщательный анализ их издержек, за счет сокращения воровства, применения передовых технологий и повышения качества управления в течение года снизить тарифы на услуги ЖКХ не менее чем на 20%, а тарифы на электроэнергию и цену газа на внутреннем рынке – не менее чем на 10%.

Необходимо компенсировать из местного бюджета (при нехватке средств в нем – из регионального, при нехватке средств в нем – из федерального) расходы граждан на рассчитанные по социальным нормам услуги ЖКХ (включая налог на жилье и оплату найма, в том числе социального жилья), превышающие 10% семейного дохода. Это превратит в объект коммунального грабежа уже е беззащитных граждан, а всесильный Минфин.

Развитие России невозможно без разумного протекционизма (хотя бы на уровне Евросоюза): ведь все, что мы делаем руками, Китай делает дешевле, а часто уже и лучше нас. Если мы хотим иметь рабочие места – мы должны последовать примеру развитых стран, большинство которых, не признаваясь в этом, усиливает протекционизм в условиях глобального кризиса.

Слабость рыночных стимулов вынудит сочетать протекционизм с принуждением предприятий к технологическому прогрессу, сначала цивилизованными (через введение новых стандартов), а в случае непонимания – и административными методами.

При необходимости увеличить число занятых или создать производства товаров, которые в мире производятся менее, чем тремя независимыми производителями (это условие экономической безопасности), и нежелании частного бизнеса заниматься решением этих проблем необходимо создавать для решения соответствующих задач госпредприятия (в случае их нестратегического характера – для последующей приватизации).

Необходимо освободить малое предпринимательство от налогового гнета. Предприятия с менее чем 20 занятыми (в сельском хозяйстве – менее чем 50 занятыми), не занимающиеся финансовыми операциями, консультациями, внешней торговлей, перепродажей и другими потенциально спекулятивными видами деятельности (либо получающие годовой доход ниже определенного порогового уровня), должны на 5 лет полностью освобождаться от всех видов налогов и обязательных платежей. Это исключит возможность налогового террора и качественно расширит возможности самозанятости.

Необходимо свободное занятие пустующих земель сельскохозяйственного назначения. Любой гражданин России должен получить право занять брошенную землю сельхозназначения (до 1 гектара на семью). По факту обработки она должна оформляться в бесплатную долгосрочную аренду, по факту непрерывной обработки в течение 10 лет подряд – передаваться в собственность.

Бухгалтерский и налоговый учеты следует объединить, как это сделано во всем мире. Все нормативные документы, относящиеся к налогообложению, надо упростить и сделать понятными среднему гражданину, - чтобы малый и средний предприниматель мог вести бухгалтерский учет без помощи специально обученных бухгалтеров и финансистов.

Описанные преобразования частью станут фундаментом комплексной модернизации технологической инфраструктуры, а частью должны отрабатываться в ее процессе и на ее проектах.

Модернизация должна вестись за счет накопленных резервов государства (безопасно для валютной стабильности до сих пор можно использовать более 150 млрд. долл.), а в части проектов гарантированной доходности (например, ЖКХ крупных и средних городов) – за счет накопительных средств пенсионной системы.

Главным инструментом финансирования модернизации должен стать переход от эмиссии рублей в зависимости от объема валюты, заработанного или одолженного страной (что сдерживает развитие и ставит его в неоправданную зависимость от внешней конъюнктуры), к выпуску рублей в обращение в соответствии с потребностями экономики, как это происходит в развитых странах. Это потребует восстановления механизмов проектного финансирования, отделения инвестиционных капиталов от спекулятивных и валютного регулирования, однако позволит обеспечивать уверенное развитие страны даже на скудных ресурсах. (Не стоит забывать, что за время правления Сталина в Советском Союзе было построено 47 тыс. заводов, - примерно по 2 тыс. заводов в год, что превышает современные темпы на два порядка).

Комплексная модернизация инфраструктуры кардинально снизит издержки экономики и расходы граждан и, создав огромный внутренний спрос, качественно улучшит деловой климат и усилит трудовую мотивацию населения.

5.2. Стратегия устойчивого прогресса

Реализация описанных мер в ходе модернизации кардинально изменит Россию за первый же год.

Одновременно с ними должны осуществляться шаги, приносящие плоды за 3-5 лет.

Прежде всего, нужно восстановление судебной системы: без суда нет закона, невозможен порядок и, соответственно, нормальное развитие.

Все судебные процедуры должны быть упрощены и понятны среднему гражданину, чтобы он мог сам, без помощи юриста обращаться в суды, не опасаясь отказов по формальным причинам.

Любые нарушения со стороны судьи (включая игнорирование существенных материалов и нарушение законов) должны вести к его увольнению без права занятия юридической и руководящей деятельностью. Если более 5% граждан, проживающих на территории действия суда, выносит вотум недоверия его судье, тот должен исключаться из коллегии судей.

Надо установить связь между квалификацией судьи и тяжестью обвинений. Чем тяжелее обвинение (а в арбитражном суде – чем выше сумма иска), тем выше должна быть квалификация судьи.

Следует ограничить количество дел, одновременно рассматриваемых одним судьей. Иначе перегрузки разрушают психическое и физическое здоровье судей, что отражается на правосудии.

Все судьи всех судов должны получать высокую зарплату и пожизненное социальное обеспечение (что, впрочем, реализовано). Судьи, присяжные заседатели, свидетели, потерпевшие, члены их семей при возможности криминальных угроз должны получать действенную защиту государства, пока в ней есть надобность.

Надо упростить систему судебных разбирательств и сократить их сроки. Установить, что, если при апелляции высшая инстанция подтверждает правильность решения предыдущей инстанции, ответчик выплачивает значительный штраф (в арбитражном суде – пени в двойном размере).

Следует обеспечить доступность здравоохранения и образования, жесткий контроль качества их услуг. Отменить все псевдоновации, ведущие к коммерциализации образования и бюджетной сферы в целом.

Надо ликвидировать как категорию бизнес, паразитирующий на расходах бюджета, в первую очередь социальных (например, монополисты по поставкам лекарства для госнужд должны утратить монопольное положение и быть возвращены в конкурентную среду).

Это сэкономит бюджету огромные средства и не только сделает ненужным усиление налогового бремени, но и позволит кардинально снизить его.

Необходимо установить, что получение любых документов, необходимых для выполнения обязанностей органов госуправления перед гражданами, является прямой обязанностью этих органов. Бюрократия должна сама получать нужные ей справки, а не измываться над гражданами, отправляя за этими справками их.

Следует разработать жесткие стандарты, обеспечивающие безопасность потребления всех товаров. Их нарушение должно вести к имущественной и уголовной ответственности.

Ввести жесткий контроль качества всех продаваемых в России товаров (особенно продовольствия и лекарств) и оказываемых россиянам услуг по стандартам Белоруссии и Евросоюза (применять более жесткие).

В области жилищной политики следует осуществить массовое строительство малоэтажного жилья по современным дешевым технологиям, с предусмотренной на проектном уровне технической и социальной инфраструктурой, и предоставлять его в социальный найм.

Стоит распространить практику предоставления дешевых земельных участков с подготовленной инфраструктурой для индивидуального строительства (опыт Белгородской области) на всю страну.

Государство должно выплатить свои долги перед ЖКХ, так как плохое финансовое положение ЖКХ вызвано прежде всего неплатежами бюджетов и бюджетных предприятий, а не населения.

Дополнительно снизить стоимость жилья можно за год за счет сокращения взяток, выплачиваемых застройщиками коррумпированным представителям региональных и местных властей.

Следует пресечь практику ложных банкротств управляющих компаний в ЖКХ, превратившихся в аналог МММ.

Пора детально проработать федеральный стандарт стоимости услуг ЖКХ (позволяющего учитывать климатические и инфраструктурные особенности) и жестко контролировать его соблюдение, включая детальный контроль за издержками ЖКХ. Нормативная стоимость услуг должна ежегодно снижаться, стимулируя ЖКХ к энергосбережению. Сверхнормативная экономия должна оставаться ЖКХ. Надо вести учет предоставленных ЖКХ услуг и возвращать населению часть оплаты при невыполнении нормативов.

В отношении госсобственности следует ликвидировать ГУПы и ФГУПы (достаточно казенных предприятий), обеспечить действенный контроль государства, общественных объединений, трудовых коллективов и граждан за государственной (общенародной) собственностью, включая т.н. «государственные корпорации», остановить ее тотальное расхищение.

Необходимо восстановить реальное государственное управление государственной собственностью в интересах всего общества, в частности, остановить коммерциализацию автомобильных дорог.

Надо национализировать без каких бы то ни было выплат и компенсаций как бесхозное имущество предприятия, права собственности на которые выведены в оффшоры и не будут возвращены в Россию в течение года.

Следует обложить компенсационным налогом в размере разницы между стоимостью продажи и реальной ценой на момент проведения приватизации (британская практика windfall taxes) с учетом полученной с этой разницы прибыли и выплаченных дивидендов владельцев крупных приватизированных предприятий. Взимать компенсационный налог пакетами акций этих предприятий по рыночной стоимости.

Надо выделить стратегически и социально значимые предприятия: в отношении первых не допускать перехода под контроль иностранного капитала или закрытия (пример – ВПК), в отношении вторых - закрытия (пример – градообразующие предприятия).

Господдержку частным предприятиям можно предоставлять только под залог пакетов их акций. При невозврате господдержки изымать эти акции в госсобственность для последующей модернизации и (при необходимости) перепрофилирования.

Для реализации полноценной модернизации вернуть в страну активы государства, размещенные за рубежом (Резервный фонд и часть Фонда национального благосостояния).

Одним из проявлений учета специфики отраслей и регионов должна стать налоговая политика, предоставляющая льготы приоритетным направлениям.

Поскольку более обеспеченные люди могут сильнее влиять на общество, они должны нести большую ответственность, что должно выражаться и в налоговой сфере. Нужно ввести прогрессивное налогообложение доходов физлиц, отменив налог на доходы ниже трех прожиточных минимумов и введя 20%-ю ставку налога на доходы более 800 тыс.руб. в месяц.

Следует ввести прогрессивное налогообложение и имущества, - на уровне, затрагивающем не более 10% населения, освободив от налогообложения жилищные помещения по санитарным нормам и земельные участки площадью до 6 соток на семью.

Необходимо отменить регрессивный характер обязательных социальных взносов (при котором бедный платит больше богатого) и установить их совокупную ставку на уровне до 15% фонда оплаты труда вне зависимости от величины этой оплаты.

Налог на добычу полезных ископаемых должен быть распространен на все виды ископаемых и дифференцирован по горно-геологическим и природно-климатическим условиям для создания равных конкурентных условий для производителей и обеспечения рентабельности их деятельности в максимально широких условиях. Налог должен быть отвязан от мировых цен.

Налог на прибыль должен рассчитываться, исходя из реальной, а не нормативной себестоимости, а его ставка должна быть ниже ставки налога на высокие доходы физлиц.

В сфере бюджетной политики надо установить минимальный уровень госрасходов по отношению к ВВП, поддерживаемый при необходимости за счет дефицита бюджета, для выполнения неотъемлемых обязательств государства и поддержания минимально необходимого уровня монетизации экономики (так как в условиях глобальной депрессии главной проблемой становится отсутствие платежеспособного спроса из-за сжатия денежной массы).

Надо запретить импорт за счет бюджета любой продукции, аналоги которой производятся в России, и отменить ввозные пошлины на производственное оборудование, не производимое и не намеченное к производству.

Стоит создать оффшорные зоны в Калининградской области, в Крыму, на Курильских островах для иностранных компаний, не связанных с Россией и не ведущих коммерческой деятельности на ее территории. В рамках этого подхода ставить иностранные суда под российский флаг.

Необходимо отменить подрывающие конкурентоспособность меры по либерализации внешнеэкономических связей, имея в виду, что кризис создает объективную потребность в усилении протекционизма. Выйти из ВТО, выявив коррупционную мотивацию либералов, обеспечивших присоединение к нему на кабальных условиях (по международному праву такая мотивация делает ничтожными заключенные на ее основе договора).

Следует восстановить контроль за трансграничным движением капиталов, не препятствующий развитию реального сектора. Оставить за собой право (по примеру Великобритании) в случае возникновения финансового кризиса ввести налог на движение спекулятивного капитала, в 1997-1999 годах спасший от разрушительной девальвации Чили и Малайзию (10% от суммы на вывод из страны капиталов в течение года после их ввода в страну).

Наконец, нельзя допускать использования права интеллектуальной собственности для прикрытия злоупотребления монопольным положением.

х х х

Изложенные меры не только придадут России колоссальный импульс развития, обеспечивающий ее прогресс даже в условиях глобальной депрессии, но и сделают ее качественно более жизнеспособным и счастливым обществом, чем сейчас.

Заключение. УСИЛЕНИЕ НАЛОГОВОГО ДАВЛЕНИЯ

В КРИЗИС НЕДОПУСТИМО: ПОЛУЧИТСЯ ЛИ У ПУТИНА?

Социально-экономические проблемы, с которыми пришлось столкнуться России в 2014 году, лишь в незначительной степени были вызваны санкциями Запада и лишь с октября связаны с драматическим (более чем на 40% по сравнению с пиком в конце июня) падением мировых цен на нефть.

Главные факторы российских трудностей, обусловившие неуклонное торможение экономического роста с 4,3% в 2011 году до 3,4% в 2012, 1.3% в 2013, ожидающихся 0,5% в 2014 году и вероятный переход к экономическому спаду в 2015 году, носят сугубо внутренний характер.

Это разгул коррупции (и далеко не только в налоговых органах), безнаказанный и почти тотальный произвол монополий и ориентация правительства на накопление финансовых резервов в бюджете, а не на инвестиции в развитие страны. Несмотря на все прекрасные и многочисленные заявления и пожелания, государство не предпринимает усилий по устранению этих «структурных несоверщенств и диспропорций» (как их деликатно именуют в официальных документах), соответствующих их масштабу и укорененности в повседневной практике.

Если же государство сможет всерьез взяться за исправление ситуации, в силу естественной инерции столь значительного и разнообразного экономического организма, как наш, пройдет не менее года до проявления сколь-нибудь значимых результатов этого вмешательства.

Таким образом, поскольку ждать улучшения внешних факторов, воздействующих на Россию, в обозримом будущем не приходится, продолжающееся ухудшение экономической конъюнктуры представляется наиболее вероятной перспективой как минимум (при самых благоприятных обстоятельствах) всего ближайшего года.

Соответственно, вся энергия государственного аппарата по вполне объективным причинам (ради сохранения минимально необходимой социально-политической стабильности) должна быть направлена на преодоление этого ухудшения конъюнктуры.

И чем больше робости будет проявлять бюрократия в отношении стратегических, фундаментальных причин этого ухудшения, тем больше энергии ей придется развивать в отношении его второстепенных, тактических и потому производящих впечатление понятных и доступных воздействию причин.

Среди них едва ли не первое место занимает налоговый режим: как установленные законодательно налоги, ставки и процедуры, так и наблюдающиеся на практике нормы их применения.

Смягчение и даже нормализация этого режима представляется, таким образом, насущной необходимостью всего государственного аппарата, и президент Путин, обратившийся к этой теме (среди немногих экономических) в своем послании к Федеральному Собранию, выступает выразителем интересов в том числе и этого аппарата, - даже тогда, когда последнему еще лишь предстоит самостоятельно осознать их.

Поэтому надежды на реализацию высказанных президентом пожеланий представляются имеющими под собой реальные основания: крах этих надежд может создать реальную угрозу той социально-политической стабильности, которая представляется одной из наиболее выдающихся заслуг президента Путина за все время его руководства страной.

---

[1] «Крысы бизнеса» Татьяна Рыбакова, «Совершенно секретно», 12 декабря 2014 года, http://sovsekretno.ru/articles/id/4503/

[2] Одна из крупнейших в мире юридических компаний проиграла суд ФНС, Роман Асанкин, Иван Ткачев, РБК, 01.12.2014 http://top.rbc.ru/business/01/12/2014/547b6602cbb20f1b4d9bbecb

[3] «Константин Шелудяков раскрыл банковскую тайну». Infox.ru, 29 мая 2013 года. http://www.infox.ru/business/finances/2013/05/29/Konstantin_SHyeludya.phtml

[4] «Самарские налоговики активизировали разбирательства с иностранными компаниями», ИА REGNUM, 29 мая 2013 года, http://www.regnum.ru/news/economy/1664783.html#ixzz3LsCFTTkM

[5] http://63ru.livejournal.com/2263790.html

[6] «Самарский бизнес под налоговым прицелом» Дмитрий Наумов, «Век», 27 августа 2013 года, http://wek.ru/samarskij-biznes-pod-nalogovym-pricelom

[7] УФНС проверяет ОАО "Тепличный", входящее в "Электрощит-Самара". «Волга-ньюс». 22.10.2013 http://www.vninform.ru/article/275763.html

[8] http://abrbl.ru/самарское-обозрение-соображает-на-тр

[9] «Возвратные действия» Екатерина Вьюшкова, «Коммерсант», 30.08.2013, http://www.kommersant.ru/doc/2266839

[10] Геннадий Карпинский «Проверка на шелудяковость», «Новая газета», 06.09.2013, http://www.novayagazeta.ru/economy/59831.html

[11] «Губернатор назвал ситуацию с защитой правопорядка критической». «Волжская коммуна», 26.12.2013. http://www.vkonline.ru/news/275474/20131226/gubernator-nazval-situaciyu-s-zashitoj-pravoporyadka-kriticheskoj.html

[12] «Взрыв на Волге» Сергей Громов, «Версия», 31.03.2014 http://versia.ru/articles/2014/mar/31/vzryv_na_volge

[13] Геннадий Карпинский «Проверка на шелудяковость», «Новая газета», 06.09.2013, http://www.novayagazeta.ru/economy/59831.html

[14] http://zasekin.ru/days/17749/

[15] http://zasekin.ru/days/17136/

[16] «УФНС – конец надеждам?» «Самара.ру», 03.07.2014, http://samara.ru/read/67895

[17] Без дела и без денег, Булат Баширов, Коммерсантъ (Уфа) №55 02.04.2014 http://www.kommersant.ru/doc/2443533

[18] Ворованное спишут из бюджета, Евгения Крючкова, Анна Занина, Газета "Коммерсантъ" №219, 28.11.2013 http://www.kommersant.ru/doc/2354349

[19] «Ашан» помог российским ритейлерам не платить налог с украденных товаров, Ярослав Николаев, РБК daily, 29.10.2012 http://www.rbcdaily.ru/market/562949985020666

[20] Ворованное спишут из бюджета, Евгения Крючкова, Анна Занина, Газета "Коммерсантъ" №219, 28.11.2013 http://www.kommersant.ru/doc/2354349

[21] ""Ситибанк" обыграл в ВАС налоговиков, которым не помогла ссылка на монографию Брагинского и Витрянского", Наталья Шиняева, "Право.ру" 11.04.2013 http://pravo.ru/news/view/84153/

[22] Российский налоговый бюллетень, EY, Август 2013 http://www.ey.com/Publication/vwLUAssets/EY-RTB-August-2013-RUS/$FILE/EY-RTB-August-2013-RUS.pdf

[23] Какими решениями ВАС РФ, принятыми в 2013 году в пользу налогоплательщиков, будут руководствоваться налоговики, Deon Agency 14.02.2014 http://deon.ru/kakimi-resheniyami-vas-rf-prinyatymi-v-2013-godu-v-polzu-nalogoplatelshhikov-budut-rukovodstvovatsya-nalogoviki/

[24] Там же.

[25] Компания отсудила более 60 млн рублей, доказав грубые нарушения инспекции, "Учет. Налоги. Право" 13.02.2014 http://www.gazeta-unp.ru/articles/1970-kompaniya-otsudila-bolee--mln-rubley-dokazav-grubye-narusheniya-inspektsii

[26] ФНС предъявляет екатеринбургским фирмам миллионные иски, Михаил Старков, Деловой Квартал, 20.10.2014 http://ekb.dk.ru/news/fns-pred-yavlyaet-ekaterinburgskim-firmam-millionnye-iski-236896605

[27] Роковые расхождения между актом и решением, Дмитрий Ширяев, Журнал "Налоговые споры" №3 (март 2014) http://www.n-kodeks.ru/journal/9410/93105/

[28] Роковые расхождения между актом и решением, Дмитрий Ширяев, Журнал "Налоговые споры" №3 (март 2014) http://www.n-kodeks.ru/journal/9410/93105/

[29] Роковые расхождения между актом и решением, Дмитрий Ширяев, Журнал "Налоговые споры" №3 (март 2014) http://www.n-kodeks.ru/journal/9410/93105/

[30] Ключевые арбитражные споры октября, «Бухгалтерия.ru», 13.11.2014 http://www.buhgalteria.ru/article/n135118

[31] Ключевые арбитражные споры октября, «Бухгалтерия.ru», 13.11.2014 http://www.buhgalteria.ru/article/n135118

[32] Как доказать реальность сделки, если Ваша компания приобрела товар через фирму-однодневку, Евгений Ефремов, Журнал "Генеральный директор", 18.09.2013 http://www.gd.ru/articles/2816-kak-dokazat-realnost-sdelki/

[33] Ключевые арбитражные споры октября, «Бухгалтерия.ru», 13.11.2014 http://www.buhgalteria.ru/article/n135118

[34] Там же.

[35] Российская «дочка» AB InBev отбилась от претензий налоговиков на 300 млн руб., Мария Кунле, "Ведомости", 18.11.2013 http://www.vedomosti.ru/companies/news/18873861/nou-hau-za-300-mln-rub

delyagin.ru 17.12.2014

Количество показов: 2564
Рейтинг:  3.56

(Голосов: 3, Рейтинг: 5)